|
Затем меня повели к месту назначения проходами, заворачивавшими то вправо, то влево. Наконец мы вошли в какое то помещение, так как за нами захлопнулась дверь. – Это зал суда, – сказал один из них, – но суд еще не прибыл. Это очень большая и пустая комната, в ней нет ничего, потому что в противном случае вы могли бы ушибиться. Поэтому, если вам, так долго пробывшему в заточении в узкой камере, захочется, вы можете пройтись туда сюда. Только держите руки вытянутыми вперед. Тогда вы почувствуете, что дошли до стены и что вам необходимо повернуть. Я поблагодарил их и воспользовался этой любезностью, так как мои конечности уже одеревенели, лишенные разминки. Это было одно из тех бесчисленных помещений, которые выходили на террасу, так как я отчетливо слышал шум прибоя на берегу моря, исходивший откуда то снизу и проникавший, несомненно, в открытые окна. Я смело ступил вперед, но в некоторых местах моего маршрута со мной стало происходить что то странное. Казалось, что чья то рука хватала мою руку и тащила меня в другую сторону. Хотя я и удивлялся этому, но все же повиновался. Вскоре я почувствовал, что меня схватили с левой стороны. После этого я продолжал куда то идти. Мне вроде бы слышалось бормотанье каких то людей, слегка приглушенное расстоянием. Через двадцать шагов я достиг конца помещения, ибо мои пальцы коснулись мраморной стены. Я повернулся и пошел в обратном направлении, но вдруг на двадцатом шаге та же рука снова взяла меня за локоть и повела направо, откуда бормотание донеслось до меня уже более отчетливо. И так повторилось трижды! Я был уверен, что вскоре разобрал слова: – Этот человек вовсе не слепой! Другой голос ответил ему: – Какой то дух руководит им! Я совершал переход уже в четвертый раз, когда уловил отдаленный шум, воинственные крики, стоны агонии, и над всеми этими звуками парил клич: – Вальгалла! Вальгалла! Победа или Вальгалла! Я остановился там, где стоял, почувствовав, как кровь приливает к моим изнуренным щекам. Норманны, мои норманны были во дворце! Так вот на что намекала Мартина! Но как ничтожно мала надежда на то, что им удастся разыскать меня в таком огромном здании. И как я, будучи слепым, могу найти их? Что ж, по крайней мере, меня пока еще не лишили языка, и я могу крикнуть изо всех сил: – Олаф Красный Меч здесь! К Олафу, люди Севера! Трижды прокричал я – и услышал, что какие то люди побежали, но не ко мне, а от меня. Несомненно, это были те, чей разговор я слышал раньше. Я хотел было последовать за ними, но мягкая и нежная рука, чем то напоминавшая женскую, снова схватила меня за локоть и удержала там, где я стоял, не позволяя сдвинуться ни на дюйм. Вскоре стали отчетливо слышны голоса норманнов, врывающихся во дворец, и топот их ног становился все слышнее, доносясь снизу, из мраморных коридоров. Более того, они встретили тех, что бежали из помещения суда, так что те бросились от норманнов назад. Наконец норманны очутились где то совсем рядом, и крик ужаса, смешанного с яростью, сорвался с их губ. – Это Олаф, – крикнул один. – Слепой Олаф! И, клянусь Тором, посмотрите, где он стоит! Тут же прогремел голос Джодда: – Не двигайтесь, Олаф! Не двигайтесь, иначе – смерть! А другой голос, голос Мартины, перебил его: – Молчите, вы, глупец! Вы же испугаете его и заставите упасть. Молчите и предоставьте все мне! И мгновенно тишина заполнила все вокруг. Казалось, что умолкли даже преследуемые. И в этой тишине я услышал шелест женского платья, приближающегося ко мне. В следующее мгновение мягкая рука взяла мою, почти так же, как та, другая, что ранее вела и удерживала меня. Раздался голос Мартины: – Олаф, идите туда, куда я вас поведу. Я сделал восемь девять шагов в том направлении, куда она меня тянула. Вскоре Мартина отняла свои руки от меня и разразилась каким то диким смехом. |
