Но ничего этого не происходило. Гуасье была чересчур серьезна, все в ней как то устраивалось по новому, она вела себя, как леди, и лишь изредка стреляла своим лукавым взглядом в сердце Миомы.

Предчувствуя, что уезжает на долгие годы. Миома занялся обустройством дел Гуасье. Он открыл для нее специальный счет в банке, назначил Харриса ее опекуном и велел ему осенью устроить девочку в самый лучший колледж. Также он дал своему телохранителю письменное приказание привезти девочку на остров, как только ей исполнится пятнадцать лет.

Почти перед самым своим отъездом на остров Миома повидался с кубинским врачом эмигрантом, который когда то вырвал ему больной зуб, и предложил ему стать своим личным врачом. Кубинский экстремист поинтересовался, какая ему будет назначена зарплата, и после услышанной суммы сразу же согласился.

Миома вернулся на остров, поселив кубинца в отдельном доме. Два месяца он занимался последними приготовлениями, выписывал с континента всевозможные строительные материалы, так же нелегально купил несколько сотен единиц боевого стрелкового оружия, а напоследок, через подставных лиц, приобрел военный самолет устаревшей конструкции. Миома тайно снесся с ливийскими военными кругами, и купил у Ливии современный советский вертолет с полным комплектом вооружения.

Тем временем адвокат вновь улетел во Франкфурт, забрал изготовленные паспорта, государственную символику и вновь вернулся на остров, где получил от патрона очень важное и сложное задание.

Миома написал три письма, вручил их адвокату, и тот, первый раз заволновавшись всерьез, сел в Нью Йорке в самолет, отправлявшийся в Россию.

* * *

Как то вечером я сидел дома, смотрел по телевизору футбольный матч. Неожиданно в дверь позвонили, и я, удивившись чьему то позднему визиту, пошел открывать.

Передо мною стоял высокий мужчина с южным загаром на лице, одетый в красивый костюм, с таким же красивым перстнем на пальце и пахнущий чем то незнакомо приятным. Поначалу я подумал, что мужчина ошибся дверью, и спросил, кто ему нужен. Незнакомец достал из дипломата англо русский разговорник и сообщил, что он американец и приехал по поручению одного нашего общего знакомого.

Я сказал ему, что не имею в Америке знакомых, но он жестом попросил меня не торопиться, вытащил из кармана запечатанный конверт, передал его мне и сказал, что зайдет в то же самое время завтра. Я пожал плечами и был вынужден согласиться.

Мужчина ушел, а я, сев к телевизору, вскрыл конверт. Вот что было написано в письме:

«Помнишь, как мы с тобой когда то стояли у окна, и я спросил тебя, что ты любишь делать в свободное время, и ты ответил, что любишь ловить рыбу? Так вот, я имею сейчас возможность пригласить тебя на рыбалку… Не сомневаюсь, что ты примешь мое приглашение, так как дома тебе делать нечего. Об остальном тебе расскажет мой адвокат. Выслушай его внимательно. Твой несостоявшийся ученик Миома Дулович».

Целый час я сидел перед телевизором, как загипнотизированный, и множество раз перечитывал письмо. Все казалось чересчур неправдоподобным, чтобы выглядеть правдой, но именно из за этого неправдоподобия, из за этого идиотского предложения – «ловить рыбу» я вдруг неожиданно поверил.

Весь следующий день я ходил сам не свой и думал о предстоящем визите адвоката Миомы.

Он пришел, как и обещал, в то же самое время, что и накануне. На нем был тот же красивый костюм, и он так же источал приятные ароматы.

– Вы подумали? – спросил он.

– Да, – ответил я.

– Вы согласны лететь в Америку?

– Ловить рыбу?

– Именно так.