— Какой ужас! — воскликнула Дороти.

— Вот именно, — согласился Тигр, аппетитно облизываясь. — Упитанные младенцы Какое удивительное лакомство! Но я в жизни их не пробовал, потому что совесть говорит мне, что это очень нехорошо Если бы у меня не было совести, я, наверное, питался бы младенцами, но голод все равно бы не утихал А это означало бы, что все жертвы были напрасны Но нет! Я родился голодным и, судя по всему, умру голодным Зато на моей совести не будет поступков, в которых я бы горько раскаивался.

— По-моему, ты очень хороший Тигр, — сказала Дороти, поглаживая зверя по его огромной голове.

— Боюсь, что ты ошибаешься, — возразил он — Может, я и неплохой зверь, но прескверный тигр, ибо тигры по натуре своей свирепые хищники Я же, отказываясь есть несчастные живые существа, поступаю так, как не поступил бы ни один уважающий себя тигр Поэтому-то я и ушел из леса и присоединился к моему другу Трусливому Льву.

— Лев никакой не трус, — поспешила уверить его Дороти — Я много раз видела, как он проявлял чудеса храбрости.

— Ты ошибаешься, дорогая Дороти, — запротестовал Лев, — это со стороны я могу показаться храбрецом, но при виде малейшей опасности меня охватывает жуткий страх.

— Меня тоже, — призналась Дороти. — Но мне надо вызволить Биллину. Мы поговорим потом.

Она помчалась бегом на королевский задний двор. Ей не пришлось долго искать курятник: она безошибочно узнала его по громкому квохтанью, кудахтанью и прочим звукам, что издают куры и петухи в состоянии крайнего возбуждения.

В курятнике происходило что-то неладное, и когда Дороти заглянула в дверь из прутьев, то увидела, что петухи и несушки сгрудились в одном углу и с испугом взирали на комок взъерошенных перьев. Этот странный комок прыгал по всему курятнику, и Дороти, оглушенная куриными воплями, некоторое время не могла разобрать, что случилось.

Наконец клубок перьев перестал неистовствовать и застыл на месте. К своему великому удивлению, Дороти увидела Биллину, взгромоздившуюся на распростертого на земле пестрого петуха. Какое-то время они оба оставались без движения, затем Биллина встряхнулась, чтобы привести в порядок свое оперение, и гордой походкой направилась к двери, время от времени издавая победное квохтанье, в то время как пестрый петушок уныло захромал в угол к куриному обществу, волоча по земле свой изрядно пощипанный хвост.

— Биллина! — негодующе воскликнула Дороти. — Неужели ты подралась?

— Пришлось немножко постоять за себя, — призналась Желтая Курица. — Неужели ты могла подумать, что я позволю этому пестрому болвану помыкать мной и верховодить в этом курятнике. Пока я в состоянии царапаться и клеваться, такому не бывать, разрази меня гром!

— Выражайся, пожалуйста, прилично! — с упреком сказала ей Дороти. — Иди сюда, я тебя выпущу. В город прибыла Озма из Страны Оз и освободила нас.

Дороти подхватила на руки подругу и в ужасе воскликнула:

— Биллина! Как ты выглядишь? Ты потеряла множество перьев, тебе чуть не выклевали глаз, и у тебя кровь на гребешке!

— Сущие пустяки, — сказала Биллина. — Ты бы посмотрела, как я отделала пестрого негодяя!

Дороти покачала головой.

— Я этого не одобряю, — сказала она, направляясь ко дворцу с Биллиной на руках. — И вообще тебе не следовало водиться с этими курицами. Это вредно отражается на твоих манерах. Если так будет продолжаться и дальше, ты не сможешь стать достойным членом общества.

— Я и не собираюсь водиться с этими курицами, — возразила Биллина.