Глава 4

Тонкости пенсионного возраста

Едва машина остановилась, Мазур проворно вылез, захлопнул дверцу и, не оглядываясь вокруг, вошел в небольшой магазинчик. Встал вполоборота к окну, лицом к стойке с консервированной провизией, разглядывая банки супа и пакеты с кукурузными хлопьями, а глазом кося на улицу. Очень быстро показался мотороллер, ехавший очень медленно, так что седок временами пошатывался и терял равновесие. Бросил взгляд на окно, и тут же, увидев Мазура в непосредственной близости, отвел глаза. Сразу видно было, что его прямо‑таки напополам раздирает мучительный выбор: за Мазуром увязаться или отправляться следом за уехавшей машиной? Это настолько явственно читалось во всем его невыразительном облике, что Мазур злорадно усмехнулся про себя без малейшего сочувствия.

Сделав, очевидно, выбор, шпик поддал газку и умчался следом за Лавриком. Мазур не спешил, обстоятельно, так вдумчиво, словно не пустяки покупал, а крупные бриллианты, в чьей подлинности имелись сомнения, взял пару пакетов хлопьев, цилиндрическую упаковку печенья, леденцы в ярких пакетиках — все то, что, выпав из рук, не разбилось бы и не пришло в негодность. Прибавил еще пару банок с пепси и направился к скучавшей за старомодным кассовым аппаратом хозяйке.

Выйдя на улицу с покупками в цветном пластиковом пакете, побрел не спеша в том же направлении, куда укатил Лаврик. Он, по совету напарника, даже и не пытался определить, есть за ним слежка, или нет — лучше уж, как и подобает беззаботному австралийскому морячку, держаться совершенно спокойно. Если ты в каком‑то ремесле не профессионал, нечего и пробовать, эту сторону событий лучше отдать на откуп Лаврику...

Вскоре он увидел на левой стороне улицы летнее кафе. Тут же стояла машина Лаврика, а сам он восседал под куполообразным зонтом в сине‑желтую полоску, потягивал что‑то из высокого стакана и безмятежно разглядывал девушек, одетых чрезвычайно легко.

В нескольких метрах от машины стоял тот самый желтенький мотороллер, а его хозяин, как и следовало ожидать, сидел через два столика от Лаврика, тоже тянул что‑то через соломинку, тоже таращился на девушек — но Мазур даже издали, даже при всем своем непрофессионализме в таких вот делах, без труда просек, что преследователь скован и напряжен. Или притворяется недотепой?

Не доходя немного, Мазур переложил пакет в левую руку, а правой, не глядя, достал из заднего кармана швейцарский перочинный нож — отличная вещь, предоставляющая такие возможности, каких иные прекраснодушные штатские и представить себе не могут. Ногтем большого пальца выдвинул плоское шило — короткое, острое. Зажал нож в кулаке, так, чтобы шило торчало меж указательным и средним. Оказавшись рядом с мопедом, ловко уронил пакет, из‑за содержимого не наделав никакого шума, опустился на корточки, быстренько собрал рассыпавшиеся упаковки — а когда выпрямился, все было в порядке, из проткнутой молниеносным ударом покрышки с едва слышным жалобным свистом вовсю выходил воздух, и никто ничего не заметил, в том числе и хозяин покалеченной техники.

Сел рядом с Лавриком и молча кивнул на его стакан, когда рядом точно из воздуха возник белозубый мулат‑официант. Отхлебнул — оказалась не газировка, а пиво. Что для Лаврика было вполне простительно, учитывая малую дозу алкоголя и совершеннейшее отсутствие здесь чего‑то напоминающего ГАИ.

Открыто, не скрываясь, огляделся, как и подобает беззаботному туристу. Мимоходом бросил внимательный взгляд на шпика. Полная посредственность, даже обидно чуточку: мозгляк лет тридцати, длинноволосый и щекастый, по первому впечатлению, типичнейшая штатская крыса, ни капельки не похожая на хваткого шпиона. А впрочем, настоящий шпион и не должен быть похож.