Она сделала пометку в блокноте, качнув своей монументальной грудью.

      – Ну смотри, Елисеев, чтобы завтра начал ходить, я проверю.

      Я уверил, что всенепременно начну, поскольку это и в моих интересах, после чего наконец смог пойти домой.

Глава 5

Популярность Ярослава, как меня, резко скакнул вверх. Как я это определил? Очень просто. Прежнего Ярослава никогда не караулили одноклассницы на выходе. И не только они, невдалеке подпирал стену надутый Игорь. Главной атакующей силой была выбрана Полина Ермолина. Наверняка из-за того, что Ярослав неровно к ней дышал и не мог этого скрыть. Ее бросок был быстр и точен.

      – Ярослав, расскажи нам про похищение, – скомандовала она, крепко ухватив меня за рукав.

      – Ермолина, у тебя отец полковник?

      – С чего ты взял? – опешила она, смешно вытаращив глаза.

      – А с чего ты взяла, что можешь мной командовать? – Я дернул рукой. – Я не твой подчиненный.

      – Ярик, миленький, ну расскажи, пожалуйста, – сразу сменила она тон, резко превращаясь из охранной собаки в ласковую кошечку. – Нам же интересно.

      – Да что там интересного, – пробурчал подошедший Игорь. – Сцапали как лоха.

      – Ага, – согласился я. – Именно так и было. Треснули по голове и вывезли за город.

      Стало интересно, на чем вывозили. Если у кого-то из троицы есть машина, то денег я с них запросил мало. Машину можно продать, чтобы неповадно было воровать подростков ради выкупа. Серый так точно приехал на чужой - шел со стороны дороги. Но арендовать машину, чтобы вывезти заложника? Это глупо даже для Глаза.

      – А ты? – Ермолина ткнулась подбородком в мое предплечье, ойкнула и погладила якобы пострадавшую руку. – Извини. Ярик, так что там было дальше?

      Ее заигрывания мне были смешны. Как Мальгусу. А как Ярославу – приятны. Но у меня уже хорошо получалось отделять свои чувства от его. Сейчас были не мои.

      – Я пришел в себя и убежал. Ермолина, отпусти мою руку.

      – Злой ты, Ярик, – обиженно надула она губы и зашла с другой стороны:– Мы за тебя переживаем. Видим, что ты сильно пострадал. Осунулся, скулы заострились. Ты голодал?

      – Полина, – стараясь не рассмеяться, ответил я, – меня удерживали всего несколько часов. Тебе не кажется слово «голодал» несколько неуместным?

      – Ты на меня обиделся, потому что я отказалась с тобой идти в кино? – выдохнула она мне почти в ухо. – Так вот, если ты нам расскажешь все-все-все, я согласна.

      Готовность к жертвам ради общества поражала. Общество нас окончательно окружило и было уверено, что после такого обещания я непременно растаю и выложу все, что со мной случилось.

      – Не интересует, – ответил я, выдернул рукав и пошел к выходу.

      – Ах вот ты как?! – зло заорала она мне вслед. – Да я с тобой вообще разговаривать не буду. Ка-азел.

      Наверняка ее больше разозлил не отказ, а то, что это случилось при свидетелях. Не любят девушки, когда их прилюдно садят в лужу. Платье пачкается и вид становится не столь безупречен.