— Мы идем на соединение с остальными? — спросил Дацеус. Позади него Венацион помогал брату Самниту. Гай Прабиан бдительно всматривался в белесую пелену тумана, словно ожидая, что в любой момент оттуда может выскочить некрон, но этого не происходило. Механоиды даже прекратили обстрел.

Сикарий спрятал меч в ножны. На мгновение он замешкался, и Праксору показалось, что еще чуть-чуть — и капитан бросится обратно в туман искать себе жертву.

— Нет. Артиллерия некронов должна быть уничтожена. Я хочу обрушить тяжелую технику и огонь орудий «Возмездия Валина» на головы этих металлических еретиков. Но отделения штурмовиков потребуются нам здесь. Мы должны летать и жалить, разбивать их отряды, бить по слабым точкам. Раз прямой удар не сработал, будем изматывать их небольшими рейдами.

— Лорд Тигурий будет недоволен, капитан.

Сикарий встретил замечание совершенно бесстрастно.

— Он подчинится моим приказам. Недовольство библиария меня не волнует. Просто сделай то, что я сказал, Дацеус.

Сержант-ветеран отсалютовал, а затем, когда Ультрамарины выдвинулись в поход обратно к Келленпорту, начал настраивать связь дальнего действия. Не успели они пройти и несколько шагов, как раздался голос Агриппена:

— Все еще пытаетесь выиграть эту войну?

Взоры воинов устремились на Сикария, который обернулся лицом к дредноуту и снял свой боевой шлем, чтобы почтенный воитель мог видеть его глаза.

— Конечно. Если победа возможна, мы должны сделать все, чтобы ее достичь.

— Хоть я в вечности служу ордену и стремлюсь славить его любым деянием, но здесь я не вижу возможности победы.

Это было дерзкое и смелое утверждение. Только Агриппен, почитаемый всеми Ультрамаринами ветеран, один из Первых, мог сказать подобное. Старые мудрецы всегда имели право оспаривать решения молодых и безрассудных.

— Она есть, — отрезал Сикарий. Он водрузил шлем обратно, и последние его слова донеслись уже из решетки вокса: — Мы выкуем нашу победу.

Агриппен молча поклонился. Если у него и остались еще какие-то сомнения, он предпочел не оглашать их, а просто зашагал вместе со всеми. Праксор не имел ни малейшего понятия, успокоился ли дредноут. Когда Агриппен заговорил, поначалу ему показалось, что это Агемман устами своего почтенного чемпиона хочет высказать свое мнение о капитане Второй роты. Делать это в самый разгар кампании было далеко не лучшим выбором, но редко когда выдавался момент поставить Сикария перед фактом.

И слова, пусть и не столь распаляющие, какими могли бы быть, осели в разуме Праксора. Они метались под сводами его черепа, подливая масла в огонь его собственной неуверенности. Он надеялся, что не даст сбой на поле сражения, хотя там он с легкостью мог довериться инстинктам. Трайан, конечно, невыносимый подонок, но он был их капелланом, и его слова имели вес куда больший.

Встряхнув головой, Праксор вновь вернулся к своему прагматизму. Он собрал свое отделение для перехода, мысленно гордясь их действиями. Пусть этот бестолковый бой и оказался проигран, но Щитоносцы достойно себя в нем показали. Раздумывая об этом, он дотронулся до своего болевшего плеча.

— Мне позвать апотекария Венациона?

Праксор сморщился, вставив вывихнутый сустав на место.

— Нет, Криксос, — сказал он. — Давно уже после сражения я не испытывал боли.

Глава пятнадцатая

На борту «Возмездия Валина», за два года и девять месяцев до Дамносского инцидента.

К тому моменту, как Праксор покинул тренировочные залы, большинство его братьев уже разошлись по своим кельям и предались ночным медитациям.