Ларгон закричал в вокс:

— Эффективность артиллерии упала до шестидесяти процентов. Орудия повреждены, но все еще функционируют. Наша взрывчатка не сработала.

Серое облако безбрежной пустотой застилало все вокруг.

Ларгон упорствовал:

— Каковы будут приказы, брат-сержант?

Сципион знал, что они уже недалеко от Тигурия, но еще вне дистанции поражения. Проверив тактический дисплей, сержант обнаружил схожие рапорты от Октавиана и Вандара. Две артиллерийские установки были уничтожены, но остальные по-прежнему действовали.

— Используй крупнокалиберные снаряды и все оставшиеся у тебя гранаты, брат.

— Не могу, сэр. Территория больше не принадлежит нам. Натиск некронов слишком силен. Отхожу к центру.

Сципион выругался. Без штурмовиков у них не было ни запасного плана, ни пути отхода на случай провала миссии. Горечь наполнила его голос:

— Я привел вас на смерть.

Внезапно он почувствовал, как кто-то схватил его за руку, и уже был готов ударить, но увидел перед собой Катора.

— С нами еще не покончено, Сципион. Отвага и честь.

Вороланус хлопнул товарища по плечу и коротко кивнул.

Дым рассеялся, и как только двое Ультрамаринов вынырнули из черного облака, стало понятно — они добрались до Тигурия. Здесь они хоть чего-то могли добиться.

Следом за ними появился некрон, и Сципион был вынужден схватиться с ним. Он лишь успел указать на тьму, буйствовавшую вокруг Тигурия:

— Стреляй!

Катор замешкался.

— Я могу попасть в лорда Тигурия.

— Сейчас, брат! — Лезвие цепного меча взвизгнуло, встретившись с металлом.

С молитвой примарху на устах Катор прицелился в темную вуаль и выстрелил.

Боль для Несущего Пустоту давно уже стала понятием устаревшим, забытым, утраченным в потоке времени, как и сама способность что-либо чувствовать. Но даже так он понимал, что его тело повреждено, и инстинкт самосохранения влиял на его действия. Чтобы найти нападавшего, ему придется отпустить пироманта, тем более что тот все равно уже почти мертв. Несущий Пустоту решил первым делом разобраться с новой угрозой, а затем закончить начатое. Тьма обвилась вокруг него, оставив пироманта, и лорд некронов осмотрел поле боя. Он выпустил энергию своего посоха, и обжигающий луч нашел врага Несущего Пустоту, швырнув того наземь.

— Червь!

Но ему пришлось поплатиться за этот краткий момент самоуверенности. И когда некрон вновь перевел свое внимание на пироманта, он увидел, что его враг, озаренный сияющим ореолом, еще далек от поражения.

Аура силы окружила Тигурия, подобно ослепительному солнцу разгоняя тьму и тени сотворенной лордом некронов вуали. Извивающиеся разряды молний опутывали его тело. В глазах библиария металась пойманная, но не укрощенная буря, воплощаясь в материальном мире грозовыми волнами.

Голос его, словно хлыст, прорезал воздух:

— Теперь ты умрешь, машина.

Разряд за разрядом психомолнии били по Несущему Пустоту, и некрон дрогнул перед таким натиском. Одна разворотила ему грудную клетку, другая оторвала руку. Призванный библиарием ветер вырвал из рук лорда его посох и отбросил в сторону. И хотя его естеством давно стал грубый металл, лорд некронов заревел в агонии. Тигурий сомневался, что существо перед ним вообще способно что-либо чувствовать, скорее всего, это была реакция на неминуемый конец. Но даже когда Несущий Пустоту уже почти пал, Тигурий не остановился — напротив, он открыл свой разум варпу и высвободил его ужасающую мощь.

Психические молнии терзали его тело, срывая кусками драгоценный металл и сжигая внутренние механизмы, столь сложные и древние, что людской разум не способен был постичь их никогда.