– Пожалуй, да. Я ищу своего кузена. Он недавно переехал, а мы отправились к нему прежде, чем получили письмо с новым адресом.

Жюстина резко вскинула голову, услышав мою ложь, но я продолжала как ни в чем не бывало:

– К сожалению, его домовладелец заболел и не смог выведать новый адрес Виктора у его чрезмерно старательной служанки. Можете себе представить, в какой ситуации мы оказались. Нам действительно нужно его найти. А поскольку ничто на свете не приносит ему больше удовольствия, чем книги, а это лучшая библиотека, которую я когда-либо видела, я уверена, что здесь мы обязательно выйдем на его след!

Мужчина вымученно вздохнул, но, похоже, смягчился. Мне не нужны были его драгоценные книги. Я была всего лишь девицей, которая искала знакомого юношу.

– Моими книгами пользуется огромное количество студентов. Сомневаюсь, что я смогу вам помочь. Как, говорите, его зовут? Виктор?

– Да. Виктор Франкенштейн.

– Ах. – Он удивленно вскинул брови, едва не потеряв очки. – Это имя мне знакомо. Он сидел здесь целыми днями, часто до самого закрытия. Несколько раз по утрам я встречал его на ступенях у входа; подозреваю, что он даже не возвращался домой на ночь. Странный и нервный молодой человек.

Я засияла.

– Это наш Виктор!

– Что ж, с сожалением вынужден сообщить, что он не появлялся здесь уже…

– Год? – закончила я обреченно.

– Семь или восемь месяцев. К тому моменту он исчерпал обширные запасы даже этой библиотеки.

Мое сердце застучало быстрее, а в груди встрепенулась надежда. Это случилось уже после того, как он съехал из известного нам дома!

– У вас есть его адрес?

– Нет.

Мои надежды были разбиты. Стараясь не выдавать глубины своего отчаяния, я полезла в сумочку за одной из последних заготовленных мною визитных карточек.

– Если вы вспомните…

– Можете спросить у книготорговца.

Мои пальцы замерли в сумочке, касаясь шелка подкладки.

– У кого?

– Через три улицы отсюда – налево от библиотеки, на следующем повороте направо – есть книжная лавка. Ее владелец иностранец. Он специализируется на редких научных и философских книгах, которые слишком дороги и содержат слишком радикальные идеи, чтобы хранить их здесь. Я дал его адрес вашему кузену, и после этого он перестал сюда приходить.

Я была готова расцеловать его сухие щеки, но ограничилась более подобающей благодарностью: ослепительной улыбкой. Его отвыкшие улыбаться губы дернулись вверх, как будто пытались вспомнить, что это такое.

– Спасибо!

Я схватила Жюстину за локоть и закружила ее, а потом едва ли не бегом кинулась к выходу.

– Не спешите, – остерегла она и схватила меня за плечо, не давая мне выскочить на мостовую под колеса проезжающего мимо экипажа.

Я расхохоталась, задыхаясь от волнения.

– Ты меня спасла! Видишь, мы наконец-то в расчете.

– Ох, Элизабет. – Она поправила выбившийся у меня из-под шляпки локон и достала из ниоткуда шпильку, чтобы его закрепить. – Вы хотите есть? Может быть, поедим где-нибудь, прежде чем искать книготорговца?

По ее лицу я видела, что она устала. Обычно этого бывало достаточно, чтобы я безропотно уступила, но только не сегодня. Не сейчас, когда я была так близка.

Или так далека.

Потому что книготорговец был моей последней зацепкой. И я не могла больше жить в ожидании одного из двух вариантов развития событий: или я найду Виктора, или вернусь домой без него – и без защиты.

Франкенштейны забрали меня с озера Комо и взяли с собой в путешествие по Европе.