— А ты опять на стене и вновь в раздумьях, король Италии и теперь, как я думаю, ещё и Египта. Или есть ещё один Борджиа, на голове которого окажется не Железная, не Серебряная, а иная корона?

Катарина Сфорца, ну кто ж ещё. Сказать, что Львица Романии подкралась незаметно, было бы неправильным. Я услышал её приближение задолго до того, как она заговорила. Охрана опять же бдила, а потому подойти ко мне мог лишь тот или та, кто был в очень коротком списке заслуживающих доверия. Остальные исключительно с предварительным докладом от охранников. Тут ведь даже не замок Святого Ангела, твердыня Борджиа внутри тоже ни разу не беззащитного Рима, этого Вечного Города.

— Я пока в раздумьях, — не стал скрывать от союзницы то, что не являлось сколько-нибудь значимой тайной. — Была Лукреция, которую пришлось подготовить, воспитать в меру сил, чтобы корона не была на её голове мёртвым и бесполезным грузом. Но то, что ты назвала Серебряной короной, иначе короной Сербии, уже красуется на её прекрасной голове. Египет же… Ну не юного же, пусть и старательного Джоффре поднимать до королевского уровня, право слово!

— Почему бы и нет? Он неглуп, старателен, верен тебе, — подойдя, Сфорца облокотилась о парапет, смотря на происходящее вне Каирской цитадели, столь отличное от того, что было там совсем недавно, когда город только-только был завоёван. — Я могу даже из сейчас правящих монархов назвать несколько… гораздо неприспособленнее, чем твой брат.

— Вот видишь, — поневоле улыбаюсь. — Ты и сама понимаешь, что Джоффре, несмотря на то, что Борджиа по крови, по духу не дотягивает до той ступени, что необходима для по настоящему достойного правления. А уж в составе империи или вне её…

Упс! Мало-мало проговорился. Хотя… Львица Романии, а ныне Паучиха из Милана, как её стали называть недруги, очень умна, чрезвычайно догадлива. Наверняка давно поняла, что Лукреция, моя действительно любимая сестрёнка, пусть и не кровная родня мне настоящему, киллеру Кардиналу из далёкого будущего и может иной реальности — она не стремится к полной независимости и без понукания, без уговоров сделает корону Сербии частью общеимперской. Благо и говорили мы с ней, «отцом» и вообще близким кругом о далеко идущих планах. Джоффре же, тут иное. Член правящей семьи — это да. Наместник в регионе, где не ожидается чего-то форс-мажорного? Вполне. Да и то у меня в таком случае будет гораздо больше надежд на его женушку, не в меру блудливую и откровенно нимфоманистую Санчу из неаполитанской ветви Трастамара. Эта, несмотря на все свои недостатки, умом не обделена, равно как и коварством, и хитростью, и готовностью принимать и требовать исполнения любых, сколь угодно жёстких решений. У неё ведь в прямых предках тот самый король Неаполя, который так любил ужинать в компании своих врагов… точнее их чучел, выделанных опытными таксидермистами. Бр-р, даже мне не по себе становится, стоит вспомнить это безумие!

— Империи сложно создавать. И ещё сложнее укрепить так, чтобы наследники смогли их удержать. Вспоминается Александр Македонский…

— И передравшиеся сразу после смерти великого полководца его диадохи, которых только он сам и мог держать не то в руках, не то на цепи. Помню, как же иначе. Только у того не было наследников.

— А у тебя?

— Пока есть Лукреция, а там… Чуть окрепнет Хуана, да и сестрица от детей лет этак в девятнадцать уже не сможет отвертеться.