Снова наступила тишина, но длилась она всего мгновение; тут же в коридоре раздался дружный хор – кричали младшие сестры.

– Что у вас там происходит? – заревел Фред Блэк из большой спальни.

– В доме кто-то есть!

– Лови его, Фред, что ты лежишь как пень!

– Где мой дробовик?

– Папа, помоги! Папа!

Одним прыжком Мэри вскочила с пола. Схватив со стула свою ночную рубашку, быстро надела через голову.

– Мэри!

Марк сел на кровати, ему хотелось ей все объяснить, рассказать все вплоть до капеллана. Он наклонился, и в тусклом лунном свете ему удалось разглядеть ее искаженное яростью лицо.

– Мэри…

Уклониться Марк не успел: она со всего размаху влепила ему такую пощечину, что у него затрещали зубы и искры посыпались из глаз. Что и говорить, девица она была крупная и сильная. Когда в голове немного прояснилось, ее в комнате уже не было, но в ушах еще долго звенело и гудело, словно там поселился пчелиный рой.

Покрытый пылью грузовик затормозил рядом с Марком, когда он устало тащился по обочине дороги, глубоко изрытой колесами, с густо заросшим травой горбом между двумя колеями.

В кабине сидели мужчина средних лет и его жена.

– Куда направляешься, сынок? – окликнул мужчина Марка.

– В Ледибург, сэр.

– Ну давай, прыгай в кузов.

Последние двадцать миль Марк преодолел, сидя высоко на мешках с маисом; рядом с ним в кузове помещалась клетка с кудахчущими курами. Ветер трепал его жесткие, недавно подстриженные волосы.

Они прогрохотали по мосту через Бабуинов ручей. Марк озирался, поражаясь, как тут все изменилось. Ледибург, который когда-то представлял собой городишко, больше смахивающий на поселок, стал настоящим городом. Он сильно расширился, дойдя до самой реки, а внизу, под нагорьем, красовалось новенькое здание товарной станции с двором, где деловито маневрировали с полдюжины паровозов, развозя по путям товарные платформы, тяжело нагруженные пиломатериалами с лесопилок или мешками с сахаром с новой сахарной фабрики.

Сама же фабрика, громадное сооружение из стальных конструкций и гигантских котлов, являла собой образец успехов города на пути прогресса. Из полудюжины труб в небо поднимались дым и пар, образуя серую пелену тумана, который постепенно рассеивался, подхваченный легким ветерком.

Учуяв приторную вонь, распространяемую фабрикой в воздухе, Марк сморщил нос и со страхом посмотрел вниз на Мейн-стрит. Здесь располагалось не менее дюжины новых зданий с вычурными фасадами, украшенными изысканными чугунными решетками и затейливыми фронтонами, с витражами в дверях главного входа, с именами владельцев и датой постройки, рельефными буквами, обозначенными на штукатурке фасадов. Но все это затмевало гигантское четырехэтажное строение, покрытое, словно свадебный торт богатой невесты, декоративным орнаментом. На фронтоне его красовалась горделивая надпись: «Ледибургский сельскохозяйственный банк».

Водитель грузовика высадил Марка на тротуар прямо перед банком и, весело помахав рукой, поехал дальше своей дорогой.

Рядом с банком, среди множества двуколок и запряженных лошадьми экипажей, стояло не менее дюжины автомобилей; прохожие здесь все были хорошо одеты и жизнерадостны – словом, выглядели как жители процветающего и благоденствующего города.

Кое-кого Марк даже узнавал в лицо – когда-то, в прежние времена, они водили знакомство. Устало шагая по Мейн-стрит, он несколько раз останавливался, чтобы поздороваться с ними. И всякий раз его узнавали не сразу, а после минутного замешательства.

– Но послушай, Марки, – неизменно отвечали ему, – мы слышали… ну да, все считают, что тебя убили во Франции. Об этом даже писали в газетах.