– Все, след пропал, тупик, – пробормотал он вслух.

Марк неуверенно остановился посреди главной улицы Ледибурга. Казалось, найти могилу деда уже невозможно. Найти и доставить его останки домой, перезахоронить рядом с женой Элис в Андерсленде.

Еще одна проблема, хотя и не столь важная, – куда девались деньги, которые дед выручил за Андерсленд? Три тысячи фунтов. В глазах Марка эта сумма представляла собой огромное состояние, и было бы хорошо как-нибудь выведать, что с ними случилось. С такой суммой он мог бы просто купить себе землю где-нибудь в другом месте.

Тут Марк столкнулся с проблемой, о которой до сих пор старался не думать, признавая, что шансов здесь мало и все они очень слабые. Стоило только представить, что́ для этого нужно сделать, как что-то болезненно сжималось в животе. С большим трудом он взял себя в руки и двинулся к высокому зданию Ледибургского сельскохозяйственного банка. Но не успел к нему подойти, как часы на церковной башне в конце улицы пробили пять, эхо звона прокатилось по всей долине, и с десяток сотрудников банка группой, весело переговариваясь, вышли из парадного входа, явно довольные, что рабочий день закончился, а страж в униформе принялся закрывать на замки массивные двери красного дерева.

Ощутив тайное облегчение, Марк повернул обратно.

– Завтра приду, – твердо пообещал он себе.

Пансион, располагавшийся за церковью, сулил обед и ночлег за семь шиллингов и шесть пенсов, но Марк всего секунду думал об этом. Соверены из тайника деда стоило поберечь, они еще пригодятся.

Добравшись до моста через Бабуинов ручей, он спустился на берег и двинулся вниз по течению, чтобы подыскать местечко, где можно заночевать.

Вскоре нашлось отличное место в четверти мили от моста, с деревьями и сухими ветками для костра, но как только Марк спустился к воде, в нос ударила страшная вонь, он не успел даже коснуться фляжкой потока. Марк присел на корточки у воды. Вдоль берега у самой кромки колыхалась густая мыльная пена, покрывающая и стебли тростника. И тут Марк впервые обратил внимание на цвет тростника: он был весь бурый и, по-видимому, мертвый, а в воде булькали зловещие пузырьки какого-то газа. Он набрал пригоршню воды и понюхал, после чего с отвращением выплеснул обратно и встал, вытирая руки о штаны.

Мимо него, крутясь на водоворотах возле зарослей тростника, по течению медленно проплыла большая желтая рыбина, весом не менее четырех фунтов, с раздутым животом и выпученными мутными, гниющими глазами. Охваченный дурными предчувствиями, Марк с тревогой наблюдал за ней, словно этот отравленный, гниющий остов имел некий особый, значительный смысл в его жизни. Его передернуло, он вскарабкался на берег и закинул на плечо ранец.

Марк направился в обратную сторону, вверх по течению, время от времени останавливаясь и вглядываясь в речное русло, пока не дошел до стальных конструкций новой сахарной фабрики; здесь воды речного потока словно кипели, от них поднимались струйки бледного пара, клочья густого тумана повисли на жестких зарослях бурого тростника. За следующим поворотом он наткнулся на торчащую над противоположным берегом черную сточную трубу диаметром дюймов шесть, из которой непрерывным потоком хлестала горячая, окутанная паром жидкость.

На несколько секунд направление ветра изменилось, и в ноздри Марка пахнуло химической вонью, отвратительной и едкой; он закашлялся и поскорее отвернулся.

А уже в сотне ярдов вверх по течению, между зеленых стеблей грациозно качающегося на ветру тростника журчала чистая вода, и в глубине омута Марк разглядел извивающиеся тела мурен и суетящихся на белоснежном песке под водой маленьких черных и розовых крабов.

На первом подъеме нагорья, у берега образованной водопадом заводи с медленно кружащей водой, Марк нашел подходящее место для ночлега. Над его головой, словно мягкие зеленые опахала, свисали листья растущих между деревьями папоротников; сняв одежду, он вошел в свежую, прохладную воду, и она показалась ему удивительно приятной.