Прохожих в сквере попадалось мало. В основном это были мужчины, которые припозднились на работе, а теперь шли домой, срезая для скорости путь.

Но вот впереди замаячила одинокая женская фигурка. В отличие от других, женщина шла не спеша, раскрыв над собой зонтик.

Турецкий прибавил шагу. Расстояние между ними постепенно сокращалось. «Что я скажу? — думал Турецкий. — И как я это скажу? — Он был уже совсем рядом, времени на размышления не оставалось. — А, будь, что будет», — сказал себе Александр Борисович.

Он поравнялся с женщиной и заглянул ей в лицо:

— Виктория Сергеевна? Здравствуйте!-

Женщина вздрогнула и глянула на Турецкого из-под зонта.

— Александр Борисович? Вот так встреча. А вы, оказывается, тоже любитель ночных прогулок в непогоду?

— Да. Люблю тьму, дождь и ветер. Это, знаете, здорово бодрит.

— Вы без зонта? Ныряйте под мой.

— Дождь уже кончился.

— Правда? — Виктория Сергеевна вытянула руку. — И правда не капает. Ну что ж…

Она сложила зонт. Несмотря на то что дождь прекратился, на улице было холодно, Турецкий зябко передернул плечами:

— Виктория Сергеевна, может, зайдем куда-нибудь?

В полумраке парка сверкнула полоска ее зубов.

— Куда, например?

— В кафе. В бар.

Она остановилась. Турецкий тоже. Виктория Сергеевна пристально посмотрела ему в глаза.

— Вы хотите о чем-то поговорить? О чем-то важном?

Александр Борисович прямо встретил ее взгляд:

— Да. Нам действительно есть о чем поговорить.

Виктория Сергеевна слегка прищурилась.

— Ну что ж… Тут неподалеку есть кафе со смешным названием «Последняя пристань». Звучит мрачновато, но там действительно уютно. Подойдет?

— Вполне.

…Бари правда был очень симпатичен. Дизайн стен имитировал стены трюма корабля. Рядом с барной стойкой помещался огромный штурвал. Желающие могли его покрутить — это ничего не стоило. Небольшая сцена была сколочена из неровных, тяжелых и темных досок. Вдоль одной из стен висела огромная рыбацкая сеть.

Менеджер встретил Викторию Сергеевну с приветливой улыбкой, как старую знакомую.

— Ваш столик сегодня свободен, — сообщил он ей, с любопытством и вместе с тем завистливо зыркнув глазами на Турецкого.

Они сели за небольшой столик, расположенный в нише. Тут же к столику подошел молодой официант в форме моряка девятнадцатого века:

— Добрый вечер. Готовы сделать заказ?

Виктория Сергеевна посмотрела на Турецкого:

— Я обычно пью мартини. А вы?

— Водку. Грамм двести. И какой-нибудь салат.

Когда официант удалился, они некоторое время сидели молча, разглядывая друг друга. Потом Виктория Сергеевна сняла очки и откинула со лба прядь густых каштановых волос.

— Ну как вам здесь? — спросила она.

— Уютно. Хотя и отдает каким-то могильным холодом. Как в трюме затонувшего корабля.

Похоже, сравнение Филипповой понравилось. Она улыбнулась, отчего ее красивое лицо стало еще красивее, словно лампой осветилось.

— Я всегда говорила, что вы романтик. Ну и о чем вы хотели поговорить, Александр Борисович?

— Не знаю даже с чего начать…

Филиппова терпеливо ждала, не произнося ни слова. Турецкий собрался с духом и сказал:

— Виктория Сергеевна, в мире очень много зла. Но бороться с ним нужно… законными методами. Вы согласны?

— Предпочтительнее — законными, — сказала Филиппова, не сводя с лица Александра Борисовича пристального взгляда.