Мельхиор де Вилладинг высказался в том же духе, и проводник, убедившись, что больше в нем не нуждаются, удалился.

Вскоре после этого путешественники разошлись на отдых.

И часто к ночи дует зимний ветер,

И утро студит бледное, и вьюгой

Уродует прекрасный день.

Рожок Пьера Дюмона протрубил под окнами гостиницы в Мартиньи с первыми проблесками рассвета. Показались сонные домочадцы, начали запрягать неповоротливых мулов, грузить поклажу. Через короткое время небольшой караван (процессия вполне заслуживала этого наименования) тронулся в путь, к альпийским вершинам.

Путешественники оставили теперь долину Роны и потонули среди нагромождений туманных, беспорядочно разбросанных гор, которые образовывали фон той картины, какую они наблюдали из замка Блоне и со стороны озера. Вскоре они опустились в долину и, следуя извивам журчащего потока, неприметно добрались до унылых нагорных пастбищ, жители которых добывали скудное пропитание главным образом разведением молочного скота.

В нескольких лигах выше Мартиньи тропа вновь разделилась на две; при этом одна пошла налево к долине, прославленной в преданиях этого дикого края тем, что на месте глетчера образовалось небольшое озеро и вода, прорвав ледяной заслон, обрушилась потопом в Рону, по пути уничтожив на огромном пространстве всякие следы цивилизации и во многом переменив даже лицо самой природы. Отсюда сделался виден сверкающий пик Велан, и хотя теперь он казался гораздо ближе, чем из Веве, пик все еще представлялся далекой сияющей громадой, величественно одинокой и таинственной, притягивающей взор, готовый подолгу созерцать чистые, незапятнанные края спящего облака.

Выше уже говорилось, что восхождение на Сен-Бернар, за исключением отдельных препятствий, становится по-настоящему трудным только на последнем скалистом уступе. А в целом дорога пролегает через сравнительно ровные долины, поднимаясь понемногу наверх, по большей части по возделанной местности, хотя почва здесь небогата, теплые времена года слишком кратки и труд земледельца окупается с трудом. В этом отношении Сен-Бернар отличен от большинства альпийских перевалов; он лишен разнообразия, дикости и величия Шплюгена, Сен-Тотарда, Гемми и Симплона; тем не менее картину он собой являет внушительную: путник неожиданно оказывается на высоте, меняющей привычные представления о том, что осталось внизу. С момента отбытия из гостиницы до первой остановки Мельхиор де Вилладинг и синьор Гримальди ехали, как и накануне, бок о бок. Старым друзьям было чем поделиться в доверительной беседе, но до сих пор присутствие Роже де Блоне и навязчивость бейлифа препятствовали свободе общения. Оба всерьез были озабочены судьбой Адельгейды, ее будущим; оба рассуждали о ее непростом положении в глазах дворян того времени; они от души сочувствовали родной крови, однако не могли не принимать во внимание мнения света.

— Я испытал чувство сожаления, вернее, даже зависти, — проговорил генуэзец, продолжая развивать тему, которая занимала в этот момент их более всего. — Меня охватила зависть, когда я впервые увидел прекрасное создание, которое называет тебя отцом, Мельхиор. Бог милостив ко мне и наделил меня многим, что приносит людям счастье; но брак мой оказался проклят не только в завязи, но и в плоде. Твоя дочь послушна и преисполнена любви к тебе — большего отцу и желать нельзя, однако необычная ее привязанность подрывает, если не разрушает совсем, твои справедливые надежды на ее благополучие! Это не заурядная влюбленность, которую могут излечить пара громовых стрел и перемена декораций, но глубокое чувство, прочно основанное на уважении.