– Спасибо, милый! Я подумаю и скажу тебе. – Миссис Уинтроп повернулась к суперинтенданту. – Виктор играет на виолончели, мистер Питт. Вы едва ли слышали что-либо более прекрасное. Струны плачут и смеются, как живые. Его игра полна таких глубоких чувств и так трогает сердце…

– Что ж, талант грех не беречь, – вполне искренне заметил Питт. – Во всяком случае, музыку можно предпочесть морским сражениям.

Виктор с живым любопытством посмотрел на суперинтенданта, слегка нахмурил свой широкий лоб, но ничего не сказал.

Тора благосклонно решила воздержаться от участия в дискуссии и поторопилась восстановить оборванную нить разговора, ради которого и пришла сюда.

– Мы можем чем-нибудь помочь тебе, Мина? – справилась она у подруги. – Без сомнения, тебе предстоят большие хлопоты. Если хочешь, я пришлю тебе свою кухарку или напишу пригласительные письма и извещения. Пожалуйста, располагай мною, как хочешь.

– Это так мило с твоей стороны, Тора, – с благодарной улыбкой ответила Мина. – Мне было бы достаточно одного твоего присутствия. Передо мной стоит печальная задача, и я сама должна выполнить ее. Признаюсь, я не готовила себя к ней так рано. Мой разум все еще отказывается что-либо понимать. Я все еще не пришла в себя.

– О, конечно, дорогая, – быстро сказала Тора. – Каждый на твоем месте чувствовал бы себя так. Это чудо, что ты столь мужественно держишься. Ты необычайно сильный человек и достойна нашего великого братства вдов морских офицеров, имеющего славную вековую историю. Оукли гордился бы тобой.

Странное сильное чувство внезапно преобразило смуглое лицо Барта Митчелла.

Виктор медленно вздохнул.

– Есть ли у капитана Уинтропа другие родственники, кроме родителей? – спросил в наступившей тишине Питт.

Мина, вздрогнув, вернулась в действительность.

– О, нет, нет, только лорд и леди Уинтроп. – Интонация, с которой она произнесла титулы родителей мужа, свидетельствовала о том, как показалось Питту, что Мина хорошо осознавала свое социальное неравенство.

– Итак, остается корабль, – сказал после короткой паузы Барт. – Я беру это на себя. Хотя из газет и слухов там, должно быть, уже всё знают. Но официальное уведомление от семьи будет вполне уместным, как знак вежливости и уважения. – Он сделал легкую гримасу. – Да, совсем забыл, суперинтендант, вы хотели получить адреса офицеров, живущих в этом районе. Мне кажется, у Оукли были записи, где-то в его столе в библиотеке. Я сейчас принесу их вам.

Извинившись перед Торой, он вышел.

– Простите меня, суперинтендант, – с порозовевшим лицом Тора повернулась к Питту. – Я не хочу вмешиваться в ваше расследование, но здесь вы ничего не узнаете о смерти бедного капитана Уинтропа. Вы должны расспрашивать не в этом доме, а на улицах, в больницах для умалишенных, откуда, возможно, кто-то сбежал. Безусловно, человек, совершивший столь зловещее убийство, не может казаться нормальным в полном смысле этого слова. – Она многозначительно подняла брови. – Вам легко удастся найти хотя бы одного, похожего на него, а то и нескольких.

Виктор, закусив губу, снова уставился в потолок.

Мина вопросительно посмотрела на суперинтенданта.

– Вполне возможно, мэм, и мы непременно воспользуемся вашим советом, – ответил Питт. – Но надежды мало. Не у всех сумасшедших всклокоченные волосы и безумие в глазах. Боюсь, многие из них бо́льшую часть времени выглядят такими же нормальными людьми, как мы с вами.

– Неужели? – холодно и с недоверием воскликнула Тора.