Я уже почти дожал спусковой крючок… Потом убрал палец.

Долг победил.

— На колени! — прикрикнул я.

Звир не спешил выполнять мой приказ. Тогда я сбил его ударом ноги на пол.

— На колени, руки за спину.

Звир повиновался. Я связал его специально приготовленным шнурком — крепко, по-партизански, так, что не развяжется.

Вскоре над хутором взмыла выпущенная мной зеленая ракета. Еще через несколько минут там стояли группа солдат ВВ и два оперативника. С удовлетворением и неким интересом рассмотрели, как лошадь перед покупкой на рынке, связанного Звира.

— Пошли шайку брать, — сказал я.

Ломиться через лес нам пришлось часа три. Прилично умотались. Но наконец вышли к цели. Уже была глухая ночь, правда, сегодня полнолуние, так что хоть что-то можно рассмотреть.

Пригляделись. Прислушались. Никакого шевеления и намека на присутствие разумной жизни.

— Точно там схрон? — прошептал я.

— А как же! — отозвался Оглобля.

Мы осторожно подобрались к месту, где должен был быть засыпанный осенними листьями и припорошенный снегом двойной люк.

— Сам пойду. — Оглобля спокойно поднялся во весь рост.

Он отряхнулся от снега. Расправил плечи и направился к схрону. Крикнул:

— Мазила, Тугуш, вы как службу тянете?!

Никакого ответа.

Он покопался в листьях под пригорком. И исчез, как по волшебству, будто сквозь землю провалился. Через некоторое время появился вновь на поверхности и помахал рукой:

— Заходи! Забирай груз!

Схрон был просторный, с казарменными помещениями, двухъярусными нарами, складом боеприпасов и оружия, кухней, отдельными комнатами для начальства. И весь завален телами.

Живыми! Они сладко посапывали.

— Хорошее зелье. Я бы еще прикупил, если недорого, — хмыкнул Оглобля.

— В аптеках пока нет, — ответил я.

Спецсредство «Нептун» только появилось у нас. Этот порошок добавляется в еду, водку, питье. Результат один — через несколько минут человек вырубается на много часов. И приходит в себя уже в камере.

Семнадцать человек, отведавших наваристого борща, в который Оглобля подсыпал отраву, так и прилегли поспать. Еще двое, не успевшие насладиться борщом, глядя на падеж своих товарищей, моментально смекнули, куда дело идет. Знали, что после такого волшебного сна обычно появляется НКВД. Так что тут же приняли мужественное и единственно верное решение — смылись в неизвестном направлении…

Глава четырнадцатая

Дожали мы Оглоблю вовсе не в разговорах о судьбе Украины. Додавили его на неземной любви к Елизавете.

Сперва додавили ее саму. После того, что она выложила об Организации, ей одна тернистая дорожка — дружить с нами. Иначе смерть лютая от своих же. Постепенно она втянулась и начала сотрудничать со все возрастающим рвением. В том числе расписала всю подноготную своего возлюбленного, а также адресочек, где у того скрывается вся родня.

После этого я очертил Оглобле перспективы отказа от сотрудничества с нами. Лиза, к которой он прикипел всем своим существом, как это часто бывает у людей жестоких, живущих в вечной атмосфере смерти и насилия, — ради нее он готов был почти на все. А тут еще и его родня известна. И все они в наших руках.

— Все же важнее не стая, а семья, — усмехнулся я, шулерским взмахом выложив из рукава козыри.

Тут он и поплыл. Нехотя кивнул: ваша взяла. Только я ему до конца не верил. Была немалая вероятность, что, если его заслать в банду, он там сразу расколется, покается да еще прощен товарищами по оружию будет.

Полгода назад мы завербовали руководителя надрайонного провода.