- Да... К сожалению... Увы... Чересчур много людей пострадало, чересчур большие могли возникнуть неприятности. Полагаю... Полагаю, Эрик, он просто хотел покончить с собою.

- Больно сложный способ избрал, сэр, извините за прямоту. Но, думается, вы правы.

- Где он теперь?

- Понятия не имею. Норвежские боевые товарищи забрали командира и унесли. Наверное, уложат в деревянную ладью и оттолкнут прочь от берега, в сторону заката... Субъект по имени Ларе не позволил меня прикончить. Сказал, никто не должен знать о том, что Зигмунд погиб - во всяком разе, что погиб как последний неумеха. Сказал, позаботится о скрытности, если мы позаботимся о ней со своей стороны. Отдал мне собственный джип и велел проваливать вместе с девушкой. Я посулил полнейшую скрытность, разумеется.

- Дипломаты из кожи вон лезут, заминая историю. Кое-где приходится нажимать на известные рычаги. Исчезновение тела, конечно, весьма облегчит задачу. Но чего ради старые боевые клячи ринулись вослед Хэнку точно оглашенные?

- Чего ради я вернулся к вам пятнадцать лет назад, сэр? Цитирую старого Ларса: нынче скучное житье, пасмурное.

- Как именно погиб Хэнк?

- Разве это важно?

- Да. Для меня. Я рассказал.

- Хорошо, - вздохнул Мак и сменил предмет беседы: - Вот последний номер "Парижского Герольда", английское издание. Котко застрелен телохранителем во время ожесточенной перебранки. Телохранитель, само собою, скрылся. Комментарии?

Я прокомментировал.

- Хорошо, Эрик... Будем считать дело закрытым, старое забытым.

Черт побери! Вот это да! Обычно Маку не советуешь, как поступать, а если советуешь - держись...

- По человекоубийственной части имеется известное оживление. Молодой человек по имени Йэль обнаружен плавающим посреди Вестфьорда, Лофотенские острова. С пулевой дыркой во лбу. Комментарии?

- Должно быть, Эльфенбейн. Разведал, что Норман Йэль продает его всякому и каждому, кому не лень уплатить. А может, заметал следы неудачного дела...

- Что ж, не наша забота. Мак поднялся.

- Врачи обещают полное выздоровление, Эрик. Даже не исключают быстрого. О чем и сообщаю с удовольствием.

- Рад, что вы рады, сэр, - ответил я. С полминуты Мак изучающе глядел на меня. Спокойно произнес:

- Я отдал косвенное распоряжение, вы истолковали его должным образом. И в итоге поступили правильно. До свидания.

- До свидания, сэр...

Когда я проснулся, она тихо стояла возле кровати. Забинтованная левая рука обреталась на перевязи.

Она выглядела еще бледнее прежнего и, в отличие от прежних времен, была облачена в довольно женственное серое платье. Дотоле я видал Диану только в темных брюках или вовсе без брюк.

Зеленые глаза казались весьма сердитыми.

- Бессердечная сволочь, - сказала она.

- Разве я скрывал это?

- Бросил на съедение! На растерзание!

- Вооружив, и наставив соответственно. Тебе велено было: не отдавать револьвер ни-ко-му. Помнишь? Если даже просто попросят на минутку - рассматривать просьбу как открытое враждебное действие, требующее противодействия немедленного и убийственного!.. Послушная умница: вручила Присту револьвер по первому требованию. Чего же просишь? Похвалы? Сочувствия?

Медленно, и тем более мило, по лицу Дианы поползла улыбка.

- Спасибо, милый. По чести, я ненавижу любые утешения, сопли, нюни. И убила бы тебя за любую попытку оправдаться либо извиниться задним числом. Надеюсь, плечико побаливает всерьез? Моя ручка - да, и весьма.

- И тебе спасибо. Полагаю, плечико болит не меньше. А что именно стряслось?

- Эльфенбейн привязал меня к тяжеленному дубовому креслу, на кухне старой заброшенной фермы; и прибил руку к столу внушительным ножом. И бросил подыхать. Я провела целую ночь, коченея от холода и кровью истекая, покуда не ввалился твой приятель Денисон и не освободил меня.