После этого открытия был задействован межминистерский антикризисный комитет (МАК) и разрабатывались фазы предпандемического плана по гриппу. Первоочередная задача: следовало остановить вирус. Гонка началась, но все еще было не критично. Два случая, без распространения вируса среди окружающего населения, – с этим можно было справиться. И потом, чтобы эпидемия могла развиться, нужно совпадение целого ряда условий, удачное сочетание инкубационного периода с периодом заражения, особенно агрессивный вирус. Все ученые были на передовой, уткнувшись в свои пробирки.

– Эти птицы, расположенные концентрическими кругами, как ты думаешь, это форма теракта? – спросила Амандина.

– Мне так не кажется. Я не спец по биотерроризму, но террорист скорее предъявил бы требования, верно? Что значит этот символ? И потом, почему грипп? Почему не оспа или чума?

– Чума – не тот микроб, который легко вынести из лаборатории.

– Как бы то ни было, это акт серьезный, злонамеренный. И тревожные звоночки наверняка уже раздаются повсюду у политиков и высоких чинов. Не знаю, как они станут разруливать ситуацию, но, боюсь, это будет сложно, наделает шуму, и не только во Франции.

Амандина не могла оторваться от своих черных мыслей.

– Представь, ты располагаешь зараженных птиц, набитых до отказа вирусами, на этом проклятом острове и предоставляешь действовать природе. Трупы заражают других птиц, которые рассеиваются повсюду, на тысячи километров, распространяют вирусы в каждом водоеме, заражают все новых пернатых…

Машина въехала на больничный паркинг. Амандина вышла первой и направилась к багажнику.

– Ты помнишь историю с миксоматозом?

– Наполовину. Освежи мне память.

– Тысяча девятьсот пятьдесят первый год… Профессор Делиль раздражен нашествием кроликов на двести гектаров его поместья в замке Майбуа. Поместье между тем огорожено, профессор проверяет решетки несколько раз в неделю. Выйдя из себя, он выписывает из швейцарской лаборатории через Пастеровский институт агрессивный штамм миксоматоза, свирепствующий в Австралии, и вводит его двум кроликам. Месяц спустя местных кроликов косит мор, а через три года девяносто процентов диких кроликов, но и кролики на фермах тоже вымирают. Затронута вся Европа, никогда не знавшая этой болезни. И как, по-твоему, болезнь вышла за пределы закрытого парка Майбуа?

– Через птиц?

– Через птиц, да, так полагают… Птицы клюют, например, труп зараженного кролика, переносят таким образом вирусы и передают их другим кроликам. А если здесь птицы точно так же передают наш неизвестный грипп H1N1 человеку? Конечно, заражение не может быть непосредственным, но рано или поздно оно состоится. Охотник убивает зараженную утку, ощипывает ее, вот и вдыхает вирус. Перелетная птица умирает вблизи фермерского хозяйства и распространяет вирус… Плохо проваренное мясо… Больная курица снесет яйцо, а кто-то его съест… Велика вероятность, что это БУДЕТ, Жоан, и скоро. Где и когда – этого мы знать не можем.

– По самому пессимистичному сценарию – да. Но надо сохранять оптимизм и продолжать работать на совесть. Мы на то и существуем, чтобы не допустить подобной катастрофы.

Этот мир должен быть очищен, отмыт. На ниве растут всходы, грозная черная рать созревает для будущей жатвы, и посев этот скоро пробьет толщу земли.