Они подошли к небольшому водоему, посреди которого возились в лодке люди в масках и перчатках. Пожарные гребли, удерживая лодку на месте. Ветеринары доставали трупы лебедей и укладывали их в белые чехлы, которые, в свою очередь, заворачивались в биологическую упаковку. Птицы будут подвергнуты вскрытию в стерильных условиях лаборатории типа УББ3+, по части безопасности там все на высшем уровне. С подозрением на птичий грипп не шутят.

Амандина посмотрела на других птиц на пруду. Утки, цапли, водяные курочки… Потенциальные носители вируса, которые вскоре продолжат свой перелет в менее суровые края. И станут, как любое живое существо, переносчиками микробов.

Исследователи облачились в защитную одежду: перчатки, комбинезоны, маски, бумажные бахилы. Жоан, надевая шапочку, объяснял директору процесс, пока Амандина доставала оборудование.

– Вдобавок к работе ветеринарных служб мы возьмем пробы воды, ила и отложений там, где есть испражнения мертвых лебедей. Вирус – если это действительно вирус – растворился в тысячах литров, но, сами понимаете, мы не увезем такое количество в багажнике, чтобы все проанализировать в лаборатории.

– Мы наполним канистру несколько раз, всасывая воду вот этим насосом, при помощи специальных фильтров изолируем микроорганизмы и сохраним в конечном счете лишь несколько миллилитров жидкости. Жидкости с высокой концентрацией микробов, – добавила Амандина.

Пьон нервно расхаживал взад-вперед. Объяснения, казалось, до него не доходили.

– Мои сотрудники ждут указаний, люди хотят попасть в заповедник. Когда я смогу открыть парк?

Ученые переглянулись. Жоан повернулся к возвращающейся лодке и дружески помахал рукой, предоставив объясняться Амандине.

– Мы возьмем пробы и передадим их в Национальный центр изучения гриппа при Парижском институте Пастера. Это единственная лаборатория, помимо Лиона, занимающаяся всем, что касается гриппа, в национальном масштабе. Через несколько часов, если все будет в порядке, мы узнаем, идет ли речь о вирусе птичьего гриппа H5N1.

– А если так?

– Ваш заповедник, вероятно, будет закрыт на несколько дней, пока мы не убедимся, что нет других мертвых птиц, и префект не примет решение.

– Закрыть весь заповедник из-за трех мертвых лебедей? Но…

– Нам очень жаль, но инструкции в случае подозрения на птичий грипп очень строгие. Вам не хуже нас известно о риске распространения этого опасного вируса в птицеводстве. Периметр безопасности должен быть максимально широк.

Пьон обреченно кивнул. Все эти меры казались ему явным перебором. Всего лишь каких-то три мертвых лебедя – в конце концов, может, было бы лучше никому ничего не говорить и выбросить птиц в помойку. Встревоженный, он ушел звонить.

Жоан и Амандина приветствовали сотрудников ветеринарной службы. Беседа была короткой и вежливой. Потом они заняли места в лодке, и сидевшие на веслах пожарные доставили их к поплавкам, которыми коллеги обозначили места обнаружения лебедей. В водорослях на поверхности плавали испражнения.

– Готово дело!

Они молча наполнили канистру водой из пруда, взяли пробы ила, осадка, достали насос, установили фильтры, трубки и запустили систему. Аппарат был самодельный, но работал хорошо. Вода втягивалась в канистру и пропускалась через специальные фильтры, способные удерживать микроорганизмы больше двух часов.

Амандина ощутила легкий озноб, размещая пробы жидкости в специальную биологическую упаковку тройной толщины. Быть может, он там, невидимый, спящий, готовый напасть, пресловутый H5N1, вирус птичьего гриппа. Этот серийный убийца редко поражал человека – надо было вдохнуть его в очень больших количествах от уже больных птиц.