– Секунду!– он повернулся к столу, на котором противно тлели три парафиновые свечки, вызывая тошноту, пошарил там среди десятка разных скляночек, выудил одну из них с какой-то прозрачной жидкостью.

– Не сметь!– бросился я ему наперерез, но лишь от его одного взгляда ноги, как будто отказали и я прирос к каменному холодному полу.

– Это всего лишь намоленная водичка из нашего родника,– он пригубил немного, давая мне возможность удостовериться в правдивости своих слов,– она поможет вашей жене.

Мне, увы, ничего не оставалось делать, как согласится с предложенной помощью. Тем более на мой отчаянно призывной взгляд о помощи, Агриппина ничего не ответила, лишь выразительно показала глазами, что тоже не в восторге от того, что какой-то неизвестный монах взялся врачевать ее подругу.

Света с жадностью отхлебнула добрую половину склянки. Видимо, тоже, как и все хотела пить после перехода. На глазах ее лицо посветлело, щечки слегка порозовели, она улыбнулась:

– Спасибо!

– Не за что…Мы должны помогать друг другу! Ведь именно доброта в человеке, его отзывчивость делает нас людьми,– монах отставил склянку в сторону и повернулся ко мне,– ведь так, друг мой?

– Кто вы?– губы слушались плохо, то и дело пытаясь слипнуться, а от чада парафиновых свечей тошнило. Липкая дурнота накатывала откуда-то из глубин организма, готовая в любой момент ринуться наружу.

– Меня зовут отец Кирилл! И я глава всей Украинской Инквизиции!

Краем глаза я заметил, как Агриппина вздрогнула. Ей это имя было определенно знакомо и не понаслышке.

– Очень приятно! Еще было бы приятнее, если бы вы нас тоже родниковой водичкой попотчевали, а то в горле пересохло…– попросил я.

– Конечно…Боюсь только на моленной осталось всего лишь на глоток…– улыбнулся виновато монах, убирая склянку куда-то в карман рясы.– Если только обычная…

– Пойдет!– проговорила тихо Агриппина.

– Еще бы…– скривился Кирилл.– Намоленная бы привела в отношении вас к непредсказуемым последствиям! Да, Агриппина Львовна?

Я чуть не поперхнулся поданной водой. Впервые слышал какое у Агриппы отчество. И самое поразительное, что его знает это строгий монах.

– Кирилл…– начала было она.

– Отец Кирилл!– строго поправил ее монах.

– Отец Кирилл, можно?– попросил я снова пить. Организм постепенно приходил в норму. Рядом уже совсем бодро зашевелилась моя Светлана. Монах щедро набрал мне целый ковш из бадьи, стоявшей в самом углу нашей комнаты.

– Ну, а теперь, когда вы пришли в сознание и готовы к конструктивному диалогу, не пора ли переходить к делу?

Я кивнул. Благо и Янка проснулась, и Свете стало легче, одна ведьма выглядел встревоженной, но в этом не было ничего удивительного, ведь мы находились скорее всего в какой-то известной Обители. Не могла же Инквизиция снимать офис где-то на Крещатике?

– А где мой телефон?– возмутилась Красовская, шаря по карманам.

– Его изъяли для вдумчивого изучения.– ничуть не смутился монах, доставая из кармана вполне себе католические четки. Поймал мой взгляд и рассмеялся:

– Успокаивает и не несет в себе ничего дурного…Так вот, мы знаем кто вы, дорогой мой Дворкин, чем знамениты, мы знаем всю вашу…ээ…– он на секунду замешкался, не зная, как назвать нас.– Скажем так…команду. Инквизиция не понимает, что вы делаете в Киеве?– его острый, как бритва взгляд, резанул по глазам, заставив их прикрыть и слегка покраснеть.