Стал осматривать место, где оказался. Важное для меня место. Можно сказать, в известном смысле чистилище. Отсюда меня ждет дорожка или в инферно настоящей психушки, или райская улыбка Нины Ивановны — мне почему-то казалось, что она должна быть очаровательной женщиной — сообщающей, что у меня ничего серьезного, «функциональное расстройство», и что скоро все само развеется.

На стене прямо передо мной висела стенгазета отделения. Десяток фотографий, рассказывающих о поездке примерных больных на экскурсию в Троице-Сергиеву лавру. Рассмотреть лица экскурсантов не вставая не получалось, но можно было думать, что лица у них довольные. Надо бы умилиться, дело-то хорошее, из таких вот мелких усилий и состоит подлинное, несаморекламное подвижничество. Но умилиться я не успел, потому что услышал голоса. Из-за левой от меня двери, той, где находилась неведомая Нина Ивановна.

То есть я и раньше чувствовал какой-то человеческий шум в том направлении, но он не сразу развалился для меня на отдельные голоса и слова.

Один голос был мужской, другой женский. Нина Ивановна допрашивает больного?

«И это каждую ночь?» — «Да». — «Вы просыпаетесь, а он уже там?» — «Да». — «И что он делает?» — «Ничего не делает. Только пугает». — «Как пугает, он что-то говорит?»

Нет, вопросы задает мужской голос, а отвечает женский. Что-то гут не так.

«Ничего не говорит, но пройти мимо него нельзя». — «Вы хотите пройти, но не можете?» — «Да. Страшно». — «А как он выглядит?» — «Не знаю». — «Но вы его видели, хотя бы раз?» — «Нет». — «Но, может, его гам и нет?» — «Есть». — «Вы проверяли?» — «Нет». — «Почему?» — «Страшно». — «Вы так и остаетесь лежать?» — «Да. Даже в туалет не хожу. Если никого нет дома». — «А сестра не боится его?» — «Нет». — «Может, потому, что его нет там, за дверью?» — «Он есть». — «Но почему ваша сестра не боится его?» — «Потому что он приходит не к ней!» — «Логично».

Что-то в этой беседе было не так, «не логично», но я не мог сообразить, что именно.

«Хорошо, вы его не видели. Ни разу?» — «Ни разу». — «Ну а каким вы его себе представляете?» — «Представляю». — «Это мужчина, насколько я понимаю?» — «Да». — «Молодой?» — «Нет». — «Старый?» — «Нет». — «Значит, средних лет?» — «Значит, так, да». — «То, что страшный, и так ясно, но какой на вид? Крохотный? Небольшой? Здоровый?» — «Здоровый». — «Точно здоровый?» — «Совершенно точно». — «Я имею в виду крупный?» — «Да, крупный». — «В очках?» — «Нет». — «С бородой?» — «Да». — «Вы уверены?» — «Да». — «Хорошо, что вы в чем-то уверены. На сегодня, пожалуй, хватит».

Черт побери, все сходится: мужчина, средних лет, крупный, — мысленно усмехнулся я. Никуда не денешься, придется признать, что говорили обо мне. Здесь это принято — обсуждать пациента, который еще не появился. Здесь даже ступорные тетки знают о моем приходе и где я буду сидеть.