Подружка смотрит на плотный лист, и никаких мыслей, кроме тех, что неужели этот почерк – почерк той самой Наташки, что только к третьему классу научилась выводить что-то мало-мальски похожее на прописные буквы? – у неё нет.

«Ни фига себе!» – только и думает она до вечера.

«Ни фига себе!» – думает она вечером, понимая, что адрес на листе привёл её к тому самому дому на Фрунзе, но к другому подъезду и к другой квартире.

«Ни фига себе!» – останавливается она у роскошной бронированной двери.

«Ни фига себе!» – нажимает она на звонок.

Дверь тут же распахивается, и Наташка накидывается на неё с объятиями:

– Ты как?! Ты где?! Ты что?! – голосит Наташка после первой. – Ты же всегда была у нас самой умной!

– Да я обыкновенно. Учусь. Последний год вот будет… Да у меня ничего такого. Замуж сходила-развелась. Работаю санитаркой. Ничего особенного. Ты лучше про себя расскажи!

– По второй! Давай срочно по второй! Возьми вот это закусить! Пальчики оближешь. Так бабушка готовила. Не знаю, откуда у меня так получилось, но я однажды купила синие, лук, чеснок, помидоры – и у меня получилось так же! Представляешь? Никогда до этого – и сразу получилось! Наверное, человек может запоминать, не помня. Или как там правильно сказать.

– Ты правильно сказала. «Запоминать не помня» – это просто-таки афоризм, Наташка.

– Да хорош издеваться! Ты говоришь куда правильнее меня!

Аппарат стоит у Наташки прямо в кухне. То есть не стоит, а висит на стене.

Наташка с подружкой выпивают и едят.

После еды выпивают ещё, и Наташка, наконец, начинает рассказывать.

Жить с водителем автобуса оказалось не очень-то. Сразу после похорон и оказалось. Когда съели всё то, что осталось от поминок – поминки-то, к слову, организовала та самая «проститутка», – папенька захотел жрать. Пришёл с работы домой, кинул какие-то деньги Наташке и сказал, чтобы завтра что-то купила-сварила. Наташка и купила. Тортов, конфет и мороженого. И больше у неё ни на что денег не осталось, хотя она честно хотела купить ещё и докторской колбасы, потому что сама её очень любила. Но бабушка всегда готовила отварную телятину. Наташка тогда, сразу после похорон бабушки и мамы, слабо представляла себе, что такое «телятина». Просто знала, что «отварная телятина» – это очень вкусно и её готовит бабушка. Но иногда хочется и докторской колбасы. Но бабушка и мама говорили, что туда добавляют туалетную бумагу. Но денег всё равно не осталось после тортов, конфет и мороженого. Торт она съела сама, мороженое растаяло, потому что Наташка не знала, что его надо ставить в холодильник. При бабушке и маме она думала, что мороженое всегда такое и вообще в таком вот виде и существует, пока его не съедят из стаканчика или, там, из хрустальной мороженицы.

А в новой квартире у папеньки быстро появилась новая жена. И Наташке она была не очень рада, хотя Наташка вела себя тише воды ниже травы. И вот в один прекрасный день… Или ужасный день?.. В один из ужасных дней в череде других ужасных дней водитель автобуса сказал Наташке:

– А это я не знаю, ты уже взрослая.

– Ты знаешь… Не знаю почему. Это сейчас всё рассказывать – так – слова перебирать.