Едва переступив порог палаты, Лаура мгновенно поняла, что ни о каком умиротворении нет и речи. Отцу явно стало хуже, он прерывисто дышал, кожа посерела, он был возбужден. Когда отец протянул к ней худую дрожащую руку, Лаура увидела выражение отчаяния на его некогда красивом лице.

Она крепко пожала его пальцы и присела на край кровати.

— Я здесь, папа. — Лаура поняла, что отцу было страшно умирать в одиночестве, без нее. Не надо ей было останавливаться на каждый красный свет. Лучше бы она приехала пораньше.

Отец ответил ей слабым движением руки, но глаза смотрели все с тем же отчаянием. Он попытался заговорить, судорожно глотая воздух.

— Я… должен был… сказать… тебе… Лаура нагнулась, чтобы услышать его.

— Не надо разговаривать, папа. — Она пригладила седые волосы на его висках.

— Женщина… — прошептал он. — Тебе нужно… — Лицо отца, изможденное и очень бледное, напряглось от беспомощности.

— Что мне нужно, папа?

— Присмотри… — Он облизал губы, дрожащие от напряжения. — Присмотри за ней…

Лаура выпрямилась и взглянула ему в лицо. Неужели отец бредит?

— Хорошо, я все сделаю. Прошу тебя, не надо больше разговаривать.

Он отпустил ее ладонь и потянулся к тумбочке у кровати. Рука его ходила ходуном, и Лаура сама взяла листок бумаги, до которого пытался дотянуться отец. На нем прыгающими неуверенными буквами, от которых у Лауры защемило сердце, было написано имя.

— Сара Толли, — прочитала она вслух. — Кто это?

— Друг, — ответил отец. — Важно… нет… семьи… — Он тяжело глотнул, кадык натянул тонкую кожу на шее. — Обещай.

Отец хотел, чтобы она присмотрела за женщиной по имени Сара Толли?

— Но кто она такая? — не удержалась от вопроса Лаура. — И где она?

Глаза отца оставались закрытыми.

— Мидоувуд… — прошелестел его голос.

— Мидоувуд-Виллидж? — Лаура сразу же представила себе уютный дом престарелых в пригороде Лисбурга.

Отец кивнул. Во всяком случае, ей так показалось.

— Что я должна для нее сделать?

— Позаботься…

— Позаботиться о ней? — переспросила Лаура. — Но я с ней незнакома, папа. Ты никогда не упоминал ее имя.

Почти прозрачные веки отца дрогнули, открылись, и Лаура увидела панику в его глазах.

— Обещай! — Отец привстал, пытаясь схватить за плечи, но у него не хватило сил, пальцы задели цепочку на шее Лауры. Она почувствовала, как тонкое плетение разорвалось и кулон упал ей на колени.

Встревоженная необъяснимым страхом отца, Лаура схватила его за руки.

— Все будет в порядке, папа, — сказала она, — обещаю, что позабочусь о ней.

— Поклянись…

— Я все сделаю, папа. — Лаура спрятала листок бумаги в карман. — Ты не должен волноваться.

Он упал на подушки и дрожащим пальцем указал на ее шею.

— Я испортил…

— Ерунда. — Она сунула подвеску в карман. — Это можно починить. — Лаура взяла отца за руку. — Отдыхай.

Он послушно закрыл глаза. Спорить было больше не о чем. Раньше они часто выясняли отношения. Мать Лауры умерла, когда девочке было семь лет. Отец оказался трудным человеком, требовательным, властным, но всегда внимательным. Лаура оставалась для него на первом месте, и она об этом знала.