Встреча с матерью прошла не так гладко, как предполагала Викки. Во-первых, Джулии явно было не до проблем дочери. Скорая свадьба и связанные с ней хлопоты заслоняли собой весь остальной мир. Поначалу Джулия встревожилась, увидев Викки, ворвавшуюся в ее квартиру без предупреждения. Но, выслушав дочь, несколько успокоилась.

А во-вторых, Джулия ясно дала понять Викки, что она получила только то, что сама же и заслужила. Пожалуй, первый раз в жизни мать разговаривала с дочерью так строго.

Укладывая платье за платьем в большой кожаный чемодан, Джулия говорила ей обидные, но справедливые слова:

— Иногда я не узнаю тебя. Мне становится не по себе, когда я вижу в тебе худшие черты характера Берта. Только теперь они кажутся мне еще уродливее.

— Оттого что я твоя дочь? — потерянно спросила Викки, не ожидавшая такой отповеди.

Глаза ее вспыхнули обидой. Ее снова критикуют. И кто же? Собственная мать!

— Нет, оттого что ты женщина. Существо, которое по природе своей должно быть милосердным, понимающим и тонко чувствующим, вдруг предстает в чудовищно измененном виде. Ты точная копия твоего отца. Он тоже не хотел считаться с чувствами и желаниями других людей. Ему тоже не приходило в голову, что, будь он иным, у нас все могло бы сложиться иначе. Меня отталкивала его жесткость и властность, а теперь ты делаешь те же ошибки, что и он. Настоящая папина дочка! И это отнюдь не комплимент.

Джулия принялась нервно ходить из угла в угол по небольшой гостиной, заставленной картонными коробками с подготовленными к переезду вещами. Если бы она не бросила курить два года назад, то сейчас схватилась бы за пачку сигарет от удручающего сознания своего бессилия. Она делала все, чтобы Викки выросла другой, но, видимо, что-то все же упустила в ее воспитании. Упрямое лицо дочери свидетельствовало о том, что она не понимает и не принимает упреков матери.

А Викки следила за ней из-под полуопущенных ресниц и отмечала, что мать хорошо выглядит для своих сорока пяти лет. В последнее время Джулия словно расцвела, и причиной этого была любовь. Пусть в ее жизни все сложится наилучшим образом. Викки не станет ей мешать.

— Прости, мама, что морочу тебе голову всякой ерундой. У тебя и собственных проблем достаточно. Поеду домой, там, наверное, уже волнуются.

Она поцеловала мать в щеку, а та ободряюще потрепала Викки по волосам.

— Не забывай обо мне, детка. После моей свадьбы в наших отношениях ничего не изменится.

Джулия привлекла дочь к себе и поцеловала ее в висок.

— Хорошо, скоро увидимся, — пообещала Викки, с сожалением покидая теплые надежные объятия матери.

Сев в поезд, Викки всю дорогу с тоской смотрела в окно. Уже подъезжая к Лондону, она подняла глаза на сидящего напротив мужчину и обомлела. Реджи! Он тоже случайно взглянул на попутчицу, оторвавшись от газетной статьи, и ухмыльнулся. Викки поняла, что ее бывший возлюбленный нисколько не изменился за то время, что они не виделись.

— Привет, Реджи! — сказала Викки.

Она не испытывала к нему неприязненных чувств, но и радоваться встрече оснований не видела.

— Привет, богатая наследница.

— А, так ты в курсе.

Слова Реджи лишний раз напомнили Викки о стоящих перед ней проблемах. И надо же было наскочить на этого эгоистичного типа из прошлого!

— Разумеется. Я же читаю газеты, как, впрочем, и все наши знакомые. Если б ты знала, сколько раз мне выражали сочувствие в связи с тем, что я тебя упустил в свое время! — Он сложил газету вчетверо и небрежно засунул в карман распахнутой куртки. — Мне самому иногда хочется взвыть от досады на собственную глупость. Так промахнуться!

— Не переживай, — снисходительно утешила его Викки.