— Комплимент от заведения, — официант пододвинул к ней тарелку с аппетитными круглыми пончиками, щедро посыпанными сахарной пудрой.

— Точь-в-точь как греческие «лукумадес», только у нас их подают с медом…

— А вы гречанка? — Темная бровь удивленно взлетела вверх.

— Отчасти.

Он покосился на нее с сомнением и выписал счет. В этот момент послышались разрозненные аккорды, и вдруг грянул энергичный джаз.

— У вас тут прямо выездная сессия Парижского фестиваля, — улыбнулась Анна.

Официант раздраженно передернул плечами и высыпал сдачу в керамическое блюдце. Сравнение Кальви с Парижем его явно оскорбило.

— Это летний музыкальный праздник. Пройдитесь по набережной — такой джаз не играют в столице, — отрезал он, поворачиваясь к ней спиной.

Что поделаешь, корсиканцы бывают неприветливы…

За стойкой бара, протирая бокалы, стоял брюнет водевильной внешности. Акцент выдавал в нем итальянца.

— Остров населяют очень искренние и прямые люди. Они скупы на слова, но в случае больших разногласий, — он карикатурно прицелился в нее пальцем, — пара точных выстрелов все расставит по своим местам.

***

На круглой площади, раскинувшейся амфитеатром вблизи моря, играл джазовый оркестр. Две солистки в сопровождении саксофонов, ударных и гитар исполняли абстрактные импровизации. Певицы двигались по сцене, голоса их то сливались в единой тональности, то расходились, как однополярно заряженные тела. Одна из вокалисток — невероятно тонкая, с матовой кожей и коротко остриженными курчавыми волосами, подчеркивающими сердцевидную форму ее лица, подошла к самому краю сцены. Вибрации ее низкого голоса заставили толпу притихнуть.

«Это и есть Лу Моррá», — сказал кто-то по-русски. Анна обернулась. За ней стояли двое молодых мужчин. В них не было бы ничего особенного, если бы не парадоксальная разница в росте. Один был значительно выше ее, хотя даже рядом с Харисом она не казалась дюймовочкой. Другой же едва доставал ей до плеча. Вычурная дизайнерская рубашка, флибустьерская бородка, лысый череп и беспокойный, ищущий взгляд выдавали в нем южанина. Его русскоязычный друг, заметив, что она смотрит в их сторону, вежливо улыбнулся и тут же перевел взгляд на певицу.

У него было примечательное лицо. Когда встречаешь такие лица, то в первый момент кажется, что вы уже знакомы. Овальное, с чуть выдающимся подбородком, длинноватым носом, упрямой, слегка несимметричной линией рта и внимательными глазами. Русые волосы были тщательно зачесаны назад на итальянский манер, но отдельные пряди то и дело выскальзывали, падая на лоб и нарушая продуманность образа.

Анна отвернулась.

Концерт набирал обороты, вокалистки сменили наряды и перешли на классику.

Накопившаяся за день усталость давала о себе знать. Пора выбираться из толпы и двигаться в сторону отеля…

Она решила пройтись по набережной: мимо проезжали машины, откуда раздавалась громкая музыка, из окон баров были слышны смех и речь на всех языках. Яростно крутя педали, пронесся какой-то мальчишка, а следом протарахтел старенький мотоцикл с непропорционально большой фарой у основания руля, похожей на всевидящий глаз циклопа.

Анна засмеялась: на этой развалюхе ехали двое ее сегодняшних знакомых. «Южанин» сидел сзади, из широко распахнутого ворота рубашки виднелись завитки темных волос и массивный католический крест. Его рослый друг был полностью сосредоточен на дороге, опасаясь, видимо, что какой-нибудь подвыпивший турист решит перебежать ее в самый неподходящий момент. Возле нее, как нельзя более кстати, притормозило свободное такси.

***

Окно на ночь она оставила открытым, но, к ее удивлению, ненавистных комаров не оказалось, а вот спускающийся с гор каскадом собачий лай заставил ее вылезти из постели на рассвете.