Елена Усачева. Парадокс Ромео
Глава первая Вот такая жизнь
Папа обещал Всеволоду: «Закончишь класс – возьму тебя с собой в экспедицию. Весной. Надеюсь, с оценками у тебя все будет хорошо. Камбоджа и Вьетнам. Исследование естественных мест обитания животных. Сбор информации о сохранившейся первозданной флоре и фауне. Праздник поворота рек. Песни гиббонов». Говорил он это, сидя у себя в кабинете. В огромном полутемном кабинете, где на столе горела старомодная лампа под стеклянным зеленым абажуром. Солидно тикали напольные часы. Их усики были опущены вниз: двадцать минут восьмого. Часы осуждали все, что говорилось. Они любили тишину. Из звуков принимали щелканье клавиш ноутбука. И еле слышный звонок сотового телефона. Ничего более. А тут вдруг разговоры. – При одном условии, – категорично произнес папа. – Хорошая учеба. И никаких проблем в школе. – Папа, – тяжело вздохнул Всеволод. – Как будто ты меня не знаешь. – Очень хорошо знаю, поэтому и говорю! Отец смотрел мимо Всеволода. Смотрел в себя. И говорил не с ним. Сам с собой. Всеволод даже не был уверен, что отец знает: школа начинается осенью. И в каком сын классе, он тоже не помнит. Высокий, крепкий, с седой густой шевелюрой, с холодным, словно застывшим лицом. Он редко улыбался, смеялся и того реже. С чего вдруг ему пришла в голову идея взять Всеволода с собой? Наверняка мать настояла. Она считает, что отец уделяет сыну мало внимания. Разве от этого предложения его стало больше? – Папа! Это исключено! Какие у меня могут быть проблемы? Всеволод пытался говорить спокойно. Но само слово «Камбоджа», от которого веяло чем то далеким, жарким и влажным, заставляло волноваться. Индокитай. Гиббоны… Река Меконг. В кухне звякнули тарелки. – Стасик! Оставь ребенка в покое! – крикнула мама. – У него никогда не было проблем. – Вот видишь, – картинно повел рукой Всеволод. – Лучше давай сыграем партию перед тем, как я уйду. – Перед тем как уйти, пообедай. Мать жалуется, ты худой, плохо ешь. Отец повернулся к компьютеру. Для него разговор был закончен. Но осталось что то незавершенное. Не хватало финального аккорда. Чувствуя эту неправильность, Всеволод прошел к журнальному столику, где на стеклянной подставке стояли готовые к бою шахматы. – Папа! Я не худой, а стройный. И мы все таки сыграем партию. Я успею пообедать. – Стасик! Не спорь! – снова донеслось из кухни. Папа заскрипел креслом. – Нравится обыгрывать отца? – посмотрел он на Всеволода поверх очков. – Что поделать, если я одарен? – А ты мать больше слушай. Она тебе напоет. – Папа, кряхтя, отошел от стола. – Расставляй. В этот раз у отца опять не получилось выиграть. И он бы, наверное, расстроился – профессор, а мальчишка его каждый раз обставляет. Но что поделать, если Всеволод и правда был очень талантливым мальчиком. Видимо, место в экспедиции ему все таки придется выхлопотать. Стажера. Или разнорабочего. Нет, на разнорабочего Всеволод не согласится. Значит, поедет стажером. Будет вести дневник наблюдений. С его то дотошностью… Через несколько дней стало понятно, что разговор о неприятностях состоялся не зря. Всеволод вошел в квартиру, хлопнув дверью. – У тебя неприятности? – крикнул из кабинета отец. – Нет у меня никаких неприятностей, – резко ответил Всеволод, застывая перед зеркалом в прихожей. Высок. Худ. Длинные светлые волосы прикрывает армейская зеленая кепи с высоким мягким околышем. Темные глаза. Тонкие длинные нервные пальцы. Сейчас они барабанили по тумбочке, заставляя брошенные на нее ключи подпрыгивать. – С чего бы им у меня быть? – прошептал он, зажмуриваясь. |
