Кусая в кровь губы, Геник зримо представил, как человек, с которым он недавно разговаривал, лежит сейчас, уткнувшись близоруким, беззащитным лицом в грязный асфальт, как из-под него все быстрее бегут красные струйки и как Коротышка, пиная мертвое тело под ребра, чтобы перевернуть его на спину, жизнерадостно объявляет своим напарникам: "Смотрите, это я ему в грудь попал! А ты, Окурок, всего лишь – в ногу… Учись, пока я жив!"… В голове у юноши что-то тоненько зазвенело, и лишь неимоверным усилием воли он заставил себя сидеть на месте… Так было надо, он понимал теперь. Иначе получилось бы, что поступок Коблара не имел никакого смысла.

И Геник застыл в непроглядной, вонючей тьме, скрипя зубами и слушая, как перпендикуляры грузят тело историка на машину, как они деловито переговариваются при этом: "А где же второй? Может, еще поищем, братцы?" – Да что там искать, они наверняка порознь были… Ты что – Геника не знаешь? Он с "параллельными" вместе с… не сядет, не то что по подъездам с ними прятаться!"…

Хлопнули дверцы фургона, и вскоре тишина огромным ватным прессом вытеснила звук удаляющегося мотора.

Небо было грязно-серым, как весенний снег, доживающий последние дни на обочинах тротуаров. Прямо по проезжей части опустевшей к вечеру улицы, глубоко засунув руки в карманы расстегнутого пальто, брел молодой человек с непокрытой головой – словно отдавая последние почести близкому человеку.

– Вот оно как!… Вот, значит, как! – повторял он еле слышно сам себе, как заведенный. – Выходит, нет "параллельных"… Нет и не было… Вот как…

Но на углу Шестой Перпендикулярной и Второго Параллельного переулка юноша вдруг остановился как вкопанный.

– Подождите-ка, – продолжал он, обращаясь к своему недавнему собеседнику. – Вы не правы, Андрей Огюстович, вы были не правы… "Параллельные" все же есть, не могут не быть… Только никакие они, конечно, не "параллельные", а просто… добрые и умные люди. Такие, как вы… И я найду их, клянусь вам, обязательно найду!.. Ведь если бы их не было, то ничего бы тогда не было на свете!..