– Уверяю вас, мы вполне можем добиться взаимопонимания, – сказал Генри, вытирая сальную руку о траву. У его уха зажужжало какое-то насекомое, он отмахнулся и тут же услышал тоненький голосок:

– Докладываю: по ущелью сюда направляется второй дикарь. Кажется, вооружен.

– Слабое утешение.

Раздался топот и перед ним появился другой дикарь. Он был так же грязен, как и первый, носил такие же засаленные шкуры, но на этом сходство заканчивалось. Во-первых, он был намного старше, с седыми волосами и бородой. Во-вторых, на шее у него болтался какой-то отрывок, настолько запачканный, что трудно было узнать в нем галстук. На носу восседали остатки очков. Одного стекла не хватало, а второе было так испещрено трещинами, что вряд ли можно было что-либо разглядеть через него. Мужчина остановился, склонив голову набок и, часто моргая, стал рассматривать Генри через треснувшее стекло. Потом закудахтал:

– Ну, ну… Что вы тут делаете?

Шаркая ногами, он стал медленно подходить к Генри.

– Вот такой разговор мне больше по душе. Очень приятно встретиться с вами…

– Приятно? Не пользуйтесь этим словом слишком часто, – сказал старик и присел возле обугленной туши. – Речь – точный инструмент, слова имеют цену. Например, имя… – Говоря все это успокаивающим голосом, старик незаметно погрузил пальцы в мясо и стал засовывать кусочки себе в рот, так что под конец слова его стали почти неразборчивыми.

– Я верю в это, – сказал Генри, – и готов согласиться с вами. Но должен спросить, что такой образованный человек, как вы, делает здесь, живя в этих жутких условиях?

– Отдыхаю, больше ничего. – Чавканье и треск, когда зубы его впивались в мясо, дробя кости. – И на секунду не думайте, что я уроженец этой планеты. Я ученый Форбунга, наблюдаю здесь за отдельными формами жизни. Ученый мир…

– Мое, мое! – заорал, вернувшись к жизни, первый дикарь и потащил тушу к себе. Продолжая одной рукой запихивать в рот мясо, пришедший другой схватил камень и треснул по голове владельца туши. Тот со стоном упал спиной в костер. Генри молчал, наблюдая, не делая никаких попыток прекратить драку.

– Очень интересно, – сказал он. – Как человек другого мира и ученый, вы должны иметь свою точку зрения на местную жизнь. Наверное, вы знаете, почему люди на этой планете так недоверчивы и склонны к драке.

– Да, знаю… – Чавканье.

Пауза тянулась до тех пор, пока Генри не спросил:

– И можете рассказать об этом?

– Конечно, доверие за доверие. Но помните, все это я опубликую первым. Все дело в радиации, я знаю. На планете существует пагубная радиация, которую можно обозначить символом «Х». Потому эту величину «Х» мы должны использовать при уточнении длины волны радиации…

Далее последовало множество слов, подобных предыдущим. Генри громко вздохнул.

– Он полоумен, бедняга.

– Если вы имеете в виду его психическое состояние, то вы правы. – Геликоптер завершил вираж. – Я сравнил его психическую деятельность со своими записями и обнаружил, что на другой планете он имел бы 97,89 шансов из 100 угодить в психиатрическую лечебницу.

– Даже все сто. Это трагедия! Интеллигентный человек, прибывший изучать местные формы жизни, не выдержал напряжения. Мы должны сообщить, чтобы его забрали обратно.

– Я сделаю отметку в записях.

– Давайте возвращаться, – сказал Генри.