— Тогда позвольте удалиться.

— Мне жаль, что вам пришлось зря потратить время, Рик. Зная вашу деловую репутацию, я уверен, что сегодня у вас полно и других обязательств. — Его застывшая улыбка растаяла и превратилась в лучезарную. — Вы только предъявите нам счет и получите чек обратной почтой.

— Очень великодушно с вашей стороны, Лэрри.

— Это самое малое, что я могу сделать!

— До встречи, Лэрри. — Мы снова обменялись ритуальными рукопожатиями. — Я сам найду выход.

— Еще раз спасибо за то, что проявили понимание, дружище. — В его голосе послышались торжественные нотки. — Я могу сказать лишь одно: так бывает всегда, когда дело касается великого таланта, такого, как Ивен Каррен!

Он произнес напоследок эту высокопарную реплику, и я поддался искушению.

— Вы хотите сказать, что Эверил Доркас была не права, когда называла его прыщавой лошадиной задницей? — спросил я с любопытством.

Последовало неловкое молчание, которое сопровождало меня до дверей дома и продолжалось, когда я оказался на крыльце. Я проскользнул за руль и понял, что меня в машине ждет компания. Точнее, задумчивая мексиканка в плоской шляпе с широкими полями, натянутой на лоб почти до кончика носа.

— Ну и ну, — произнес я, просто чтобы сказать что-нибудь. — Как это называется? Нападение с целью грабежа?

— Я просто слушала за дверью весь ваш разговор. — Ее пальцы медленно перебирали каштановую прядь, упавшую на левое плечо. — Вы верите тому, что говорил Лэрри насчет Дуранта и Доркас? Они действительно не представляют угрозы для жизни Ивена?

— Конечно, — уверенно ответил я.

— Значит, теперь вы получите красивый чек от Лэрри, а потом грациозно растворитесь в ночи?

— А что же мне делать?

— Предположим, существует кто-то еще. Третий человек, о котором вы не знаете, планирует убить Ивена. Вы бы попытались его остановить?

— Если бы я знал, кто он, этот третий, и почему он хочет это сделать, — устало буркнул я. — Ивен — единственный, кому известно точно, сколько человек имеют веские причины желать его смерти. Он смог назвать только двоих.

— Может, он так сильно напуган, что не мог даже думать о третьем? — неуверенно предположила Розмари.

— Тогда посоветуйте ему позвонить мне, когда он наберется смелости и вспомнит имя третьего, — сказал я.

— Мне кажется, я могу вам помочь. — Ее глаза задумчиво остановились на мне, когда она произносила эти слова. — Иногда мне кажется, что я сама способна его убить, когда он становится совершенно невыносимым. Но потом я понимаю, что слишком его люблю, чтобы причинить ему даже просто боль. У него внутри сидят две вещи: фантастическое честолюбие, которое движет им, и безумные, безответственные эмоции ребенка. Эти две силы все время борются между собой, и это порождает в его голове бесконечные навязчивые идеи.

— Я считал, что вы просто психопатка! — беспомощно развел я руками. — А теперь вы говорите как психиатр!

— С тех пор как мы вместе, я была для него отдушиной в моменты, когда напряжение доходило до предела. Иногда Ивен занимался со мной любовью, иногда бил меня. Бывало, пару дней он меня совсем не замечал или часами орал на меня, обзывая грязными словами и повторяя их снова и снова. Я могу все стерпеть, хотя если бы не марихуана, не знаю, пережила ли бы ту неделю в Нью-Йорке. Тогда он совершенно обезумел, я еще не знала его таким.

— В чем это проявлялось? — Сам того не желая, я начал с интересом ее расспрашивать.