Изучив обитателей аквариума, они вышли на улицу. Эдит повела кавалера в сторону улицы Помп.

– Когда моей матери было столько же, сколько сейчас мне, – заметила она, – этот район вообще не относился к Парижу. Это все было деревней Пасси.

– То же самое с Монмартром.

– А ты знаешь, – заявила она с гордостью, – что Бен Франклин, тот знаменитый американец, жил здесь недалеко?

– Надо же. – Тома слышал о Франклине, хотя не мог вспомнить, что именно. – Нет, этого я не знал.

– В западной части Пасси был небольшой дворец, где останавливалась Мария-Антуанетта. – Эдит глянула на парня. – Наверное, ты догадываешься, как я горжусь тем, что живу здесь.

– Да.

– И поэтому хочу показать тебе кое-что важное.

Они шли по улице Помп не сворачивая, пока не оказались в самой нижней ее части. Большинство домов стояло в окружении пышных садов. Часть резиденций, богато отделанных гранитом, относилась к постройкам последнего времени. Другие, более старые, не были такими претенциозными и являлись, по сути, загородными виллами, о чьем сельском прошлом свидетельствовали ставни на окнах и фруктовые деревья в садах. Эдит же остановилась у калитки, за которой виднелся двор с конюшнями и в глубине участка огород.

– Ты знаешь, кто здесь жил до революции?

– Конечно нет.

– Сам Шарль Фермьер.

Тома замялся. Ему не хотелось показаться невеждой. Эдит не спускала с него глаз.

– Так кто же такой был Шарль Фермьер? – хитро прищурилась она.

– Не знаю, – признался он.

– Это предок моего отца. – Она улыбнулась. – Он был фермером. Тут везде по большей части находились фермы.

– У него была своя земля?

– О нет. Почти вся деревня Пасси принадлежала нескольким крупным землевладельцам. Мой прадед арендовал участок. Но еще он держал стадо коров. С тех пор мы отсюда не уезжали. То есть… кроме моего отца. Мы даже не знаем, куда он подался… – От Тома не ускользнуло то, с какой грустью Эдит говорит об отце.

– Ваша семья продолжала жить фермерством?

– Мой дед был конюхом в шато на краю Пасси. Мой отец работал в доме одного торговца, пока все не бросил.

Они двинулись дальше по улице под красивыми каштанами. Вскоре они подошли к зданию, на чердаке которого поселился Тома.

– Вот здесь я снимаю комнату, – сказал он.

– Хорошее место.

Он подумал о крохотной каморке, где ему едва хватает пространства, чтобы вытянуть ноги.

– Неплохое, – сказал он. – К сожалению, хозяин не позволяет приводить женщин.

– Я приличная девушка и не пошла бы к тебе, даже если бы ты пригласил меня.

И они зашагали дальше.

«Я же получаю неплохие деньги у месье Эйфеля, – думал Тома. – Можно было бы снять комнату получше, если бы я не отдавал весь заработок матери…» С такой моральной дилеммой он раньше не сталкивался.

– А где ты живешь? – спросил он.

– Мать живет рядом с воротами Ля-Мюэт, – довольно расплывчато ответила Эдит, – тетя Аделина в противоположной стороне. Я ночую то у одной, то у другой.

Не доходя до лицея Жансон-де-Сайи, они повернули направо и вскоре оказались на торговой улочке, где нашли кафе, чтобы присесть и передохнуть. Эдит заказала чай и пирожное.

– Я хорошо провела день, – сказала она. – Но теперь мне пора идти к тете.

– К той, что работает на стряпчего?

– На месье Нея, – уточнила она почтительным тоном.