– Нет. Здесь обычно сидят мои секретари и клерки. Но сейчас я отпустил их.

Из-за двери, спрятанной за драпировкой, доносились звуки разговора. Клавьер жестом пригласил меня туда.

Я оказалась в огромной комнате, которую скорее можно было назвать залом. На первый взгляд она показалась мне почти пустой. Эстампы, вделанные в золоченые деревянные рамы, на стенах, подвешенная к потолку круглая желтая лампа, разливающая яркий золотистый свет, огромный светлый ковер, закрывающий почти весь пол, несколько удобных кресел, обитых персиковым бархатом, на гнутых ножках и большой стол из желтого гваделупского лавра. Несмотря на свою величину, стол был украшен лишь несколькими бутылками вина, хрустальными бокалами на золотом подносе и большим вертящимся глобусом.

В этой так называемой конторе я увидела гостей банкира Клавьера, спокойно попивающих вино. Ни одного из них я не знала. Впрочем, так показалось мне вначале… Приглядевшись, я узнала те самые черные, как терновые ягоды, глаза и кожаную портупею, принадлежащие, несомненно, барону де Батцу.

В комнате пьяняще пахло вином. Я вдохнула в себя воздух – пахло или портвейном, или малагой, в общем, чем-то десертным.

Клавьер заметил и мою досаду, и мое любопытство.

– Господа, вот и появилось украшение для нашего общества. Безусловно, украшение редчайшее. Садитесь, мадам. Уолтер, поухаживайте за дамой.

Полный, чопорно одетый мужчина с большим бриллиантовым перстнем на правой руке вежливо пододвинул мне стул. «Не француз», – отметила я про себя. Во-первых, что это за имя – Уолтер? Во-вторых, когда все они думают убраться отсюда?

Толстяк протянул мне бокал, наполненный розово-фиолетовым напитком. Я сделала несколько глотков и отставила его в сторону.

– Барон, я могу поговорить с вами? – спросила я напрямик, обращаясь к Батцу.

Он ничуть не удивился, словно давно ожидал моего вопроса.

– Разумеется, мадам. Наши интересы так связаны, что нам не обойтись без объяснений. Вы согласны со мной? Однако я не думаю, что сейчас наступило время для разговоров. Вам нужно отдохнуть.

– Я достаточно отдохнула.

– Отдохните еще, – властным тоном произнес барон. – Наш час еще не пробил.

Он наклонился к Клавьеру, и они стали тихо о чем-то беседовать. Я прикусила язык, понимая, что не Батц от меня зависит, а я от него. Только он, с его могуществом и вездесущностью, может достать мне пропуск. Но сколько же мне ждать, черт возьми?

Вскоре к беседующим присоединился и толстяк Уолтер, оставив меня с глазу на глаз с каким-то маленьким суетливым человеком, который то и дело прикладывал руку к груди, словно у него останавливалось сердце. По-видимому, он был столь ничтожен, что эти финансовые воротилы даже не принимали его во внимание.

Вдруг они перестали разговаривать, быстро подписали какую-то бумагу и стали прощаться. Барон подошел ко мне и даже поцеловал руку.

– Так сколько же мне ждать? – спросила я умоляюще. – Если вы в силах помочь мне, то помогите! Я так давно не видела своего сына… Я просто не выдержу.

– Я в силах помочь вам, – сухо сказал он. – Но теперь не бескорыстно, а в обмен на одну услугу.

– Какую? Вот уж не думала, что я что-то могу.

– Можете. Что вы скажете насчет салона мадам Амарант?

– Никогда не слышала о нем.

– Приезжайте туда на днях. Клавьер отвезет вас. Там мы с вами и побеседуем.

Недоумевая, я смотрела, как Клавьер провожает гостей до двери. Больше всего мне не нравилось то, что я должна посещать какие-то салоны. Что за услугу имел в виду этот проклятый барон? Я чувствовала – подсознательно, почти интуитивно, – что меня впутывают в опасное дело, пожалуй, даже слишком опасное.