Апелляционная статья г. Грота напечатана в 3-й книжке «Москвитянина». Доселе г. Грот упражнялся преимущественно в наполнении приятельского журнала довольно жиденькими и пустенькими статейками о финляндских нравах и литературе;[5 - См. примеч. 5 к рецензии на «Семейство» Ф. Бремер.] нельзя не пожалеть, что он хотя на минуту мог оторваться от таких невинных и усладительных занятий, чтоб необдуманно и опрометчиво броситься в омут полемики, самой мутной и тинистой. Вот в чем дело. Мы сказали, что для молодых людей, и особенно для молодых девушек, очень вредно чтение романов в духе Августа Лафонтена и Фредерики Бремер, потому что такие романы нечувствительно приучают смотреть превратно на жизнь. Эти романы располагают их к восторженности, которая совсем не годится в прозаической действительности, ожидающей их в жизни; приучают их видеть жизнь в розовом свете, делают их неспособными переносить ее часто черный и всегда серенький цвет. Девушек у нас всегда назначают для более или менее выгодной партии, а они мечтают о блаженстве любви, чистой и бескорыстной. Чувствительные романы поддерживают и раздражают опасную мечтательность. Отсюда выходит несчастие целой жизни многих мечтательниц. Вот что мы говорили, – а г. Гроту заблагорассудилось обвинять нас в нападках на брак, которых у нас и в голове не было. Мы не менее всякого г. Грота убеждены в важности брака как религиозного и гражданского установления; но хотим видеть брак, как он часто бывает в суровой действительности, а не в розовых и детских мечтах экзальтированных юных головок. По нашему мнению, браки бывают трех родов: браки по принуждению – самый гнусный род браков; браки по юношеской страсти – самый опасный род браков, потому что изо ста тысяч наконец удается только один счастливый; и брак по рассудку, где при расчетах не исключается и склонность в известной степени, – это самый благонадежный род браков. Г-н Грот, пожалуй, скажет, что именно этот-то род брака и прославляет г-жа Бремер. В том-то и дело, что нет! В браке, о котором мы говорим, нет ничего обаятельного для юных мечтателей и мечтательниц. Представьте его им в романе, как он есть, они не станут торопиться жениться и выходить замуж. Все признают необходимость брака, но это никому не мешает сознаваться, что брачное состояние – дело довольно трудное в действительности, хотя и обольстительное в романах известного рода. Особенно возмутили г. Грота наши слова, что «теперь жениться по склонности и для счастия считается совсем не в тоне, и все решительно женятся для денег и связей». Что ж? Разве это не несомненная истина? При слухе о новом браке все спрашивают, сколько приданого, приобретаются ли связи, но никто не спрашивает, любят ли брачащиеся друг друга. И жених говорит громко: беру столько-то, или: у моей невесты такая-то родня, а о любви умалчивает; невеста тоже говорит: у моего жениха столько-то, или: у него такие-то связи, партия приличная и выгодная. Неужели все это не известно г. Гроту? Где же он живет, в какой Аркадии, в какой Утопии? Но г. Грот до того простирает милую наивность своих аркадских убеждений, что людей, которые женятся не для страсти и счастия (этой невидимки на земле), а для выгодной партии, называет людьми безнравственными, внушающими презрение и жалость.