– Да, – хрипло проговорил он. – Я очень, очень хочу поучаствовать лично. Хоть прямо сейчас. В любую секунду.

Его собеседник, несмотря на молодость повидавший виды, невольно содрогнулся, вообразив, какие вещи способен сотворить с бывшим доктором Валентино Баутце Нисенбаум, если отдать ему на откуп эсэсовца – человека, между прочим, не менее пожилого, чем сам Моисей Залманович. Кровавая встреча двух верных кандидатов в дом престарелых – или на кладбище. Он подумал, что Соломон Красавчик в мести своей, возможно, окажется способен превзойти самого доктора Валентино с его былыми лагерными подвигами.

Жуткая картина промелькнула перед внутренним взором Игоря и погасла.

– Отношение к Проекту, – повторил Нисенбаум. – Он стоит за событиями на острове Коневец? Между прочим, ваши интересовались мною именно в связи с ними.

– Вот еще что, Моисей Залманович, – сказал Игорь, поигрывая ладьей и вовсе не собираясь отвечать на неуместный вопрос – Не любопытствовал ли кто-нибудь в последнее время насчет... вашего здоровья?

– Нет, – с готовностью отозвался Красавчик. – Я доложил бы сразу.

– Не вызывали в поликлинику? На плановую диспансеризацию?

– Я и так там днюю и ночую, – с горечью ответил старик. – Нет, не вызывали. А вы полагаете...

– Глупо сбрасывать со счетов вторую сторону. Вы же сами обеспокоились приглашением вашего друга в прокуратуру – Игорь тщательно затолкал окурок в сигаретную пачку – В игре довольно много участников.

– Нет, меня не звали.

– Ну хорошо. Итак, на квартиру не возвращайтесь. Отправляйтесь прямо отсюда на Четвертую Базу.

– Но мои вещи...

– Не тревожьтесь о них. Никому не звоните. В поликлинику без крайней нужды – вообще ни ногой. Лучше уж вызывайте скорую... нет, сразу же поставьте в известность нас!

– Хорошо.

– Связь прежняя. Без нужды на нее тоже не выходите. Телефон у вас при себе?

– Да, я прихватил. Это понятно.

– Тогда расходимся. Спасибо за партию, Моисей Залманович. Было чрезвычайно познавательно.

Молодой человек встал, церемонно поклонился, протянул руку, и старик столь же уважительно пожал ее. Игорь неторопливо, вразвалочку пошел по аллее, а Моисей Залманович – тоже неспешно – стал собирать шахматы. Уложив фигуры, встал, подобрал газету, аккуратно сложил ее, сунул в карман. И медленно двинулся в противоположную сторону.

* * *

Прохожий зевака, остановившийся поглазеть на игроков, хоть и скрылся из вида, но далеко не ушел.

Он удобно обосновался за ближайшим плешивым пригорком, откуда вел пристальное наблюдение.

Со стороны могло показаться, будто он беседует сам с собой, но это было не так. Досужий зевака располагал новомодным переговорным устройством, крепящимся к ушной раковине.

– Они расходятся, – сказал он негромко. – Нулевой вариант, вас понял. Начинаю работать.

...Рыжеволосый Игорь вышел прямо на него и сразу узнал.

Рука Игоря немедленно скользнула за пазуху, но он ничего не успел сделать. Пуля, выпущенная из пистолета с глушителем, вошла ему в переносицу, и агент тяжело повалился на тропинку, так и не успев до конца осознать случившееся. В парке произошло очередное убийство, на сей раз не имевшее ничего общего с хулиганством.

Моисей Залманович, с зажатой под мышкой шахматной доской, плелся по адресу, именовавшемуся Четвертой Базой. На душе у него было муторно, ему отчаянно хотелось домой.

Когда он вышел на проспект, его уже ждал черный «мерин».

А возле «мерина» его, в свою очередь, дожидались двое – самого, что характерно, невзрачного и незапоминающегося вида.