– Вряд ли они охотятся за Валентино, – задумчиво произнес Баз.

– То-то и оно, – проворчал командир. – Мы тоже охотимся не только за Валентино, не забывайте...

Моссад поставил перед «Ашаном» совершенно четкую и недвусмысленную задачу. Информация, в свое время полученная от Соломона Красавчика, не была предана забвению. Когда вокруг острова Коневец и эсминца «Хюгенау» началась возня, Моссад встрепенулся. Имея осведомителей в германской разведке, он быстро уяснил для себя, что речь идет о качественно новом биологическом оружии, которое могло оказаться в руках неонацистов и старых гитлеровцев. А то и еще у кого – тот же Иран уж точно не отказался бы от такого подарка судьбы.

Моссад принял решение не вмешиваться в заваруху на острове. Пусть достают груз – неважно, кто это сделает, нацисты или русские. Главное, чтобы он оказался на поверхности, в чьих-то руках. Вот тогда израильтяне выступят и приложат все силы к тому, чтобы перехватить это наследие прошлого. Израиль никогда не мог смириться с тем, что у него нет чего-то важного, что есть у других. И на черный день у него было припасено все необходимое, в том числе ядерное оружие, наличие которого у израильтян никем не оговаривалось официально, но всем же было известно по умолчанию. Со стороны же последних никогда не поступало никаких опровержений.

Конечно, у Валентино могло и не оказаться материала с эсминца – скорее всего, его наверняка и не окажется. Но он стоял за этой операцией, и его можно было допросить перед казнью. Неплохо было бы, конечно, и порыться в его документах, исследовать содержимое сейфов...

– Вы выяснили, что за тип к нему пожаловал? – сменил тему Нешер.

– Выясняем, – ответила Цефа. – Пока результатов нет. За рулем был Фридрих Заубер, вы его знаете. В особняк гость пошел с Эженом Готье, это человек Ле Пена. Та еще сволочь. Гость больше не выходил.

Нешер насупился еще сильнее.

Ему не нравился этот визит. Неизвестный прятал лицо, опознать его не было никакой возможности. Темная лошадь.

Он перевел взгляд на подводное снаряжение, которое вмиг обесценилось. Путь на дно был заказан, речная операция принесет только гору трупов. Но командир чувствовал, что без жертв в любом случае не обойдется. Что нужно русским в особняке? Там, в конце концов, не могло быть ничего, что не представляло бы общего интереса для обеих групп. Значит, нужно по возможности успеть первыми и не пересечься с конкурентами. Обойти. И если не удастся, то...

– Акция будет сухопутной, – сказал Нешер индифферентным тоном.

– Нас маловато для вторжения с набережной, – напомнил Баз.

– Мы пойдем с воздуха.

– Вертолет?

– Он самый. И работать придется очень быстро. И шумно, к сожалению.

Секретность летела к черту, но командира это уже не заботило.

Возникни необходимость – он, не задумываясь, разнес бы особняк в щепки при помощи доброго гранатомета. А если бы не вышло – Моссад пошел бы и на ракетный обстрел. И потом ищи ветра в поле: уж что-что, а заметать следы они умели мастерски. Еще и на арабов можно было бы повесить...

– Код-код, это не очень хорошая мысль, – осторожно заметила Цефа. – Давайте предоставим русским таскать из огня каштаны. Пусть забирают, что им нужно. Они профессионалы, но вряд ли их резиденция на рю Риволи укреплена так же прочно, как особняк. Мы можем применить газ... и забрать свое. А если они расправятся с Валентино, так какая разница, в конце концов, кто это сделает?

Нешер покачал головой:

– Нет. Мы должны сами выпотрошить Валентино – а больше его прихвостня Лютера.