А то меня Кондратий скоро хватит с такими помощниками,- ухмыльнулся в ответ Виктор Владимирович, взъерошив походя ее прическу. А дома заперся в своем кабинете, услав Вику в магазин за соком. Послушать он хотел в одиночестве, целиком подтверждая тем самым ее недавнее выссказывание.
- Здравствуйте, вы, надеюсь, Сергей? А меня зовите Артур Нерсесович. Ну что, приступим сразу к делу или будем чаи гонять?
- Сперва покажите деньги.
- Как скажете (двойной щелчок)...
Дальше пошла банальная сцена сделки. Потом снова Артур Нерсесович.
- Где пояс, чмырь? Тот, что ты нашел в Измайлово.
И в самом конце записи.
- Вы меня убьете?
- А как же. Кончай его, Гриша.
И все, конец. Маленькая такая магнитофонная запись, небольшого такого, даже заурядного, убийства корысти ради. Но она многое говорит Виктору Владимировичу Солнцеву, майору спецотдела угро. Так много, что на лбу его выступают бисеринки мелкого пота, а кончики пальцев начинают предательски подергиваться от переполнивших голову дурных предчувствий. Конечно, он узнал и голос на кассете, и фамилию покупателя вычислил по его столь редко встречающимся имени-отчеству. Да и описания Виктории кстати пришлись. Не-ет, этого человека нельзя арестовать, его невозможно вот так за здорово живешь сунуть в современную кутузку, переполненную не только мелкой шпанью (крупняк предпочитает заплатить и отмазаться, чем сесть и париться), но и педикулезными тварями. Отмажется ведь, зар-раза, а запись исчезнет, не пройдя даже первой следственной инстанции. Да и не это главное. Кассета, которая находится где-то у Аджиева, может в одночасье перевернуть не только карьеру Солнцева, но всю его жизнь. Они ведь одно время были как бы дружны даже с "китайцем". И закончилась дружба, когда Аджиев однажды напоил вусмерть майора на своей даче, а затем подсунул ему в сауну двух шлюшек лет по тринадцать-четырнадцать, засняв всю процедуру "совращения малолеток" с такими интимными подробностями, что даже сам Солнцев наутро, просмотрев запись на трезвую голову, решительно отказался от своих секс-подвигов, покрывшись тем не менее холодным потом.
- Видеомонтаж натуральнейший. Не помню, не знаю, не делал такого.
- А это ты не мне, Витенька, объяснять будешь, а следственной комиссии с Лубянки,- заржал тогда довольный донельзя Артур Нерсесович. Впрочем, я ведь могу подарить тебе оригинал этой дружеской видеошутки...когда-нибудь. Знаю, сейчас мы расстанемся врагами. Но ведь друзьями мы и не были, тебе не кажется? Какая может быть связь между теневыми структурами и правоохранительными органами? Я это к чему веду кассета будет храниться у меня до тех пор, пока ты мне однажды не понадобишься, Солнцев. По-крупному, до зарезу, до невмоготы - раньше я тебя не потревожу, живи своим спецуголовным мирком и жри домашние пирожки. Заодно можешь успокоить совесть - не ты один попался в мои сети подобным образом. Просто мне нужно держать вожжи в своих руках, чтобы вовремя дернуть за них на очередном повороте Судьбы.
Так что сажать Аджиева нельзя ни в коем случае. Зато с ним можно сменяться. Кассета на кассету, баш на баш. И кончится для него, майора, этот почти двухгодичный кошмар ожидания подлянки. А где гарантии, что "китаец" не нашлепал копий с видеоролика, снятого в сауне? Ничего, мы ведь тоже не лыком шиты.
Солнцев достает из шкафа блок чистых аудиокассет и одну за другой скармливает несколько штук моноцентру, переписывая оригинал. Затем сует в диктофон Сереги Пукалова первую попавшуюся под руку - с попсой, и выходит из кабинета туча тучей. Вика тут же цепляет его вопросом - ну что?
- А ничего,- со злостью отвечает отец.- Ты мне подсовываешь какие-то современные дебильные песенки в надежде, что с их помощью я смогу отыскать преступников? Очень оригинальная версия о раскрытии проеступления с помощью "фанеры". Это вам тоже преподают на юрфаке?
- Пап, я думала. |