— Я сказала «может быть». Но ты же понимаешь, если я приму предложение, мне придется уехать. А тогда вам с Шелли тоже нужно будет переезжать куда-то. И снова встает вопрос о продаже дома…

— Ерунда! — решительно возразила Эмбер. Она знала, что Аманда всю жизнь мечтала снимать для серьезных изданий, но забота о сестрах мешала ей заняться карьерой. Девушка чувствовала, что пришла пора отпустить Аманду в свободный полет. — Это же твое призвание. Просто грешно отказываться от такого подарка судьбы!

— Да, наверное, ты права. К тому, же если у тебя проблемы с работой, нам все равно пришлось бы дом продать… Но пока я еще ничего не решила.

Эмбер знала, что не сможет сказать Питеру о новом положении вещей. Ей стало плохо, едва она представила торжествующее выражение его лица. Но Аманда имела право жить своей жизнью!

— Давай подождем Шелли? Послушаем, что она скажет, — предложила Эмбер, хотя прекрасно знала, что Аманда сама примет решение.

Всю жизнь она посвятила сестрам. Неужели они будут столь неблагодарными, что попытаются удержать ее?

Так ничего и не решив, девушки легли спать. А наутро произошло событие, которого никто не ожидал.

Аманда и Эмбер еще не закончили завтракать, а Шелли пока так и не появилась, когда к дому подъехал Питер. Он вошел в кухню и сообщил, что сегодня вечером или завтра утром возвращается в Нью-Йорк и намеревается поставить Митчелла Хайнса в известность, что сестры Ривер наотрез отказываются продавать и дом, и участок и что он впервые не знает, что делать.

Ему хватило нескольких минут, чтобы понять: обе хозяйки не очень рады новостям.

— Но вы ведь этого хотели, да? — спросил он, недоуменно глядя на сестер.

— Да, вроде, — подтвердила Аманда, но как-то неуверенно.

— Эмбер! — Питер обратился к младшей сестре, которая не поднимала глаз от чашки.

Она с явной неохотой взглянула на него и невольно подумала, что ему очень идет светло-серый деловой костюм. С тоской вспомнила о вчерашней ссоре и о том, что им все-таки придется сдаться. И самое обидное — сдаться в тот самый момент, когда победа сама просится в руки.

— Да, именно этого мы и хотели, — твердо повторила Эмбер.

— Но теперь ваше мнение… изменилось? — спросил Питер и затаил дыхание в ожидании ответа.

Эмбер умоляюще взглянула на старшую сестру. Сама она просто не могла выговорить решающих слов.

— Мы пока думаем над этим, — сказала Аманда, как будто речь шла о покупке кочана капусты.

Питер смотрел на девушек и не верил своим глазам. Он выглядел как никогда растерянным: видимо, перемена их планов поставила его в тупик.

Даже не пытайся понять, что у женщин на уме, сказал себе он и не задал ни одного вопроса, которые просились с языка.

Питер не спал всю ночь, прокручивая в памяти разговор с Эмбер. Она объяснила, как сильно он ошибался, решив никого не подпускать близко к своему сердцу. Как был не прав, не заботясь ни о ком и не позволяя ни единому человеку проявить к нему настоящие чувства.

Но Эмбер Ривер отыгралась за всех и причинила ему такую боль, какой он никогда раньше не испытывал.

Ближе к утру Питер решил, что ему остается только одно: вернуться в Нью-Йорк, объяснить все Митчеллу и передать ему дело… если тот захочет с ним возиться. Сам он чувствовал себя выжатым как лимон.

И теперь, словно ему назло, сестры заявляют, что готовы передумать!

Не дожидаясь приглашения сесть, он рухнул на табурет и положил руки на стол. Впрочем, в этой семье вежливость все равно не в чести: он мог бы простоять столбом целый день в надежде на любезность со стороны Эмбер.

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — В его голосе сквозила усталость, и дело было не только в нехватке сна.