Он ненавидел каждую стоявшую на стеллажах книгу и каждую папку на своем столе. Его приводили в бешенство фотографии на стенах и запахи остывшего кофе в коридоре, порошка рядом с ксероксом, духов секретарш. Любые запахи офиса.

И тем не менее, проезжая после обеда по шоссе, бежавшему вдоль побережья, он поймал себя на том, что почти улыбается. Торопливо продвигаясь по Вью-Марше, Итэн кивнул на ходу старому знакомому. Войдя в офис, бросил несколько слов секретарше, имени которой никак не мог вспомнить.

В конференц-зале толпились люди, по большей части юристы из соседних офисов, пара судей и несколько типов, по виду – судейских чиновников. Шел шестой час вечера, настроение у всех было чуть ли не праздничное. В воздухе плавал дым сигар.

Увидев на столе бутылки со спиртным, Рэпли с довольным видом налил себе виски и вступил в разговор с Витрано. К стоявшим на противоположной стороне сокам и воде никто не притрагивался.

– Так продолжается с полудня, – заметил Витрано, обводя взглядом собравшихся и прислушиваясь к их непринужденной болтовне. – Как только услышали новость, начали подходить.

Весть о Патрике облетела юридические конторы побережья за несколько минут. Профессионалы отдают должное слухам, украшают их несуществующими подробностями и с поразительной скоростью передают дальше. Сплетня выслушивается, классифицируется и обрастает деталями. Патрик, оказывается, весил уже пятьдесят два килограмма и говорил на пяти иностранных языках. Деньги нашли. Деньги пропали навечно. Жил он почти в нищете. Или в собственном особняке. Жил один. У него появились новая жена и трое детей. Вот они-то и знают, где деньги. Нет, они и не представляли, насколько богаты.

Так или иначе все слухи крутились вокруг денег. Собравшиеся в конференц-зале друзья и просто любопытные обсуждали варианты развития событий, неизбежно возвращаясь к главному – деньгам. Каждый тут знал, что фирма лишилась трети из девяноста миллионов. И даже самая немыслимая возможность получить эти деньги назад привела сюда целые толпы – выпить, посудачить о том о сем и произнести неизбежную фразу: “Черт побери, я очень надеюсь, что их в конце концов все же найдут”.

Плеснув в бокал еще виски, Рэпли исчез в толпе. Отхлебывая из стакана минеральную воду, Боген беседовал с судьей. Витрано крутился среди гостей, с важным видом подтверждая или категорически отрицая услышанное. Хаварек стоял в углу со стареющим репортером судебной хроники – тот неожиданно обнаружил в своем собеседнике исключительно остроумного человека.

С приближением вечера количество выпитого спиртного возрастало. Сплетни сменяли одна другую, надежды росли.

* * *

Патрик стал “новостью номер один” на местной телестанции, не сообщавшей почти ничего другого. Маст и Пэрриш с обреченным видом смотрели на десяток микрофонов так, будто иного выбора у них не было. На входной двери юридической фирмы болталась табличка “Закрыто”, и добиться каких-либо комментариев не представлялось возможным. Затем последовал весьма краткий репортаж с кладбища, дополненный риторическим вопросом: “Чья бедная душа нашла успокоение в могиле?” На экране мелькнули кадры произошедшей несколько лет назад ужасной автокатастрофы – искореженный и обуглившийся кузов принадлежавшего Патрику Лэнигану “шевви-блейзера”. Супруга погибшего, ФБР и шериф хранили молчание. Никто тогда не произнес ни слова, зато репортеры позволили себе высказывать самые невероятные Догадки.

Новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы в Новом Орлеане, Мобиле, Джексоне и даже Мемфисе. Подхватив ее вечером, Си-эн-эн в течение часа знакомила с ней страну, прежде чем передать за рубеж.