И дала отбой.

Я пожал плечами, положил трубку и закурил сигарету. Все это было очень странно.

— Какой-нибудь чудак звонил? — поинтересовался Джонс.

У него были впалые щеки, седые волосы и холодные голубые глаза. Он облокотился на подоконник и принялся набивать табаком хорошо обкуренную трубку.

— У меня зять служит в полиции, — начал Джонс. — Так вот, он говорит, что, если о вас хоть раз написали в газетах, к вам тут же начинает липнуть всякая сволота.

— Вероятно, звонил какой-нибудь пьяница, — небрежно обронил я.

— Не повезло бедняге Киферу, — продолжал Джонс. — Я вам не говорил, что он приходил сюда как-то вечером и спрашивал вас?

Я окинул охранника быстрым взглядом:

— Он был здесь? Когда?

— М-м-м… В ночь, когда его убили. В четверг, значит. Видимо, я забыл вам рассказать, потому что Ральф как раз пришел сменить меня, и мы с ним заговорились.

— В котором часу он здесь был?

— Примерно в семь или в семь тридцать. Вскоре после того, как вы ушли.

Я нахмурился. Странно, что Блэки даже не упомянул об этом, когда мы столкнулись с ним в пивной “Домино”.

— Вы уверены, что это был Кифер?

— Собственной персоной. Чернявый такой. Сказал, что приплыл с вами из Панамы. Я ответил ему, что вы пошли в город смотреть какой-то фильм и вернетесь не раньше одиннадцати.

— Он приехал на машине? — спросил я. — Девушки с ним не было?

Джонс отрицательно покачал головой:

— Он был один. Без машины. Пришел на своих двоих. Видно, был навеселе, потому что очень разозлился, когда я не пустил его на “Топаз”. Уверял меня, что вы с ним друзья и вместе плыли из Панамы. А я ответил, что для меня это не имеет значения. Плывите вместе хоть из Омахи в штате Небраска. По правилам, если ты не член экипажа, то имеешь право подняться на борт только в присутствии капитана.

— Что ему было нужно? — поинтересовался я. — Он сказал?

— Забыл, дескать, после расчета на борту свою бритву. Я повторил ему, что это следует согласовать с вами. Он ушел и больше не возвращался.

— Видите ли, — сказал я, — трюм все равно был на замке. Он и так туда не попал бы. И должен был об этом знать.

Я поднялся на борт “Топаза”. Шел уже седьмой час. О делах можно было на сегодня забыть. Я пошел в душевую, помылся, побрился и переоделся в чистые брюки и свежую спортивную рубашку. Вернувшись к себе, я положил на место бритву и тут снова вспомнил о Кифере. Странно, что при деньгах, которые у него появились, он вернулся на “Топаз” за дешевым бритвенным прибором, который купил в Панаме. Я сообразил, что не видел его прибора после того, как Кифер рассчитался и сошел на берег. Может быть, это всего лишь предлог, чтобы попасть на “Топаз”? Неужели он и впрямь вор? Я выдвинул ящик из-под койки Кифера. Бритвы там не было. Так зачем этот мерзавец…

"Ладно, спокойно, — укоротил я себя, — нужно сперва проверить, нет ли в самом деле здесь этого прибора”.

Я подошел к небольшой аптечке над умывальником. Бритвенный прибор Кифера лежал внутри — пластмассовая коробочка с безопасной бритвой и пакетиком лезвий. Извини меня, Блэки…

Я вылез из трюма. Длинные тени от построек на берегу дотянулись уже до “Топаза”. С залива дул едва ощутимый бриз. Стало немного прохладнее.