Хитоми свернула пергамент, убрала свиток и закрыла шкатулку. Она положила перед собой чистый лист бумаги, обмакнула перо в тушечницу и быстро, фонетическим письмом написала:

Она свернула своё послание и перевязала тоненькой шёлковой лентой: но как же его передать? Поручить это служанке: значит, сообщить всему замку Адзути!

«Нет, я сама отдам письмо Моронобу…» – решила Хитоми.

Госпожа Хадано считала Оду Нобунагу выскочкой, который смог воспользоваться привязанностью императорской супруги Аояги, тем самым, заполучив в своё время придворные должности, возвысившие его до нынешнего положения.

Эта женщина считала, что быть союзником Нобунаги – выгодно лишь до определённого момента, уж слишком у даймё много влиятельных врагов, включая самого сёгуна. Господин Тоётоми недавно сложил с себя обязанности регента по достижении императором Гендзи положенного возраста. Но это была всего лишь формальность, на самом деле сёгун не собирался делиться властью с юным императором.

Поэтому он поспешно устранял своих противников: самым опасным из них был советник Фусю… Таких даймё, как Хадано, сёгун решил попросту купить – слугу, как и сокола надо кормить, – пообещав щёдрую награду за верную службу. И многие даймё, ещё вчерашние соратники Нобунаги, согласились.

Сторонников Нобунаги оставалось всё меньше. Наделённый острым политическим чутьём, Ода понимал – над Адзути сгущаются тучи. Он лихорадочно искал новых союзников, но они, увы, оказывались слишком не надёжными.

Столичные княжества, граничившие с Адзути, такие как: Ямана, Такеда и Акамацу также переметнулись к ненавистному сёгуну Тоётоми, который пообещал им резко уменьшить налог, взимаемый пользу императорского и сёгунского дворов.

Положение Нобунаги становилось шатким – реально он мог рассчитывать только на себя и своих вассалов. Увы, но все его сыновья, на помощь которых он мог когда-то полагаться погибли в межклановых воинах. Старшие дочери, рождённые от наложниц, хоть и были удачно выданы замуж, однако их мужья предпочитали служить сёгуну.

Госпожа Хадано была наслышана о «прелестях» Окаюми и ставила их под серьёзные сомнения. Но перспектива породниться с одним из могущественных кланов Поднебесной взяла вверх. В конце концов, прозорливая мать посоветовала своему сыну поспешно, сразу же после свадьбы завести наложницу и не одну, что считалось вполне достойным знатного человека, а жену посещать раз в неделю, как того требовали приличия.

Вопрос о разрыве с Одой Хитоми госпожа Хадано сочла нужным оставить без внимания. Ибо теперь – это треволнения её отца, Оды Нобунаги.

Слухи о том, что даймё Хадано предпочёл племянницу сёгуна Хитоми, достигли Адзути примерно через месяц. Клан Хадано не скрывал своих намерений и вскоре об этом знали все торговцы, следовавшие через окрестности Бива.

Нобунага был оскорблён, его самолюбие уязвлено… Он понимал, что фактически остался один на один с мощным кланом Тоётоми, но как истинный самурай и последователь буси-до, не терял присутствия духа.

Хитоми вышла из замка и, направившись к святилищу Аматэрасу, услышала яростные выкрики самураев, перемежавшиеся с ударами мечей. Она решила заглянуть на тренировочную площадку, дабы понаблюдать за «сражением».

Самураи, разбившись на пары, яростно атаковали друг друга, даймё внимательно наблюдал за ними. Завидев дочь, он позволил себе отвлечься.

– Отец, от господина Хадано по-прежнему нет никаких вестей? – сдержанно поинтересовалась она.

Нобунага нахмурился: рано или поздно этот неприятный разговор должен был состояться.

– Нет, он не прислал мне ни единого письма… Вот уже почти, как шесть лун минуло.

– Как вы думаете, что это значит? – беспокоилась девушка, хотя в душе испытывала радость, что молодой даймё потерял к ней интерес.