|
Свет горит – и никого. В соседнем двойном купе, где обычно ехала вторая проводница, дверь была слегка приоткрыта и установлена на тормоз. Внутри темно и тихо. Варя присмотрелась и увидела, что обе полки – верхняя и нижняя – заняты. «Спят себе спокойно! – разозлилась она. – Заперли туалеты и дрыхнут! О, черт!» Она постучалась – сперва легонько, потом сильнее. Проводницы не просыпались. Варя усмехнулась: «И это в кассе называется „вагон повышенной комфортности!“ Придется идти в соседний.»
Она вернулась в конец вагона. Снова взглянула на дверь купе, где ехал Андрей. Теперь дверь была плотно закрыта и, наверное, заперта. В нерабочем тамбуре курила сонная девушка в шортах и белой помятой майке. В соседнем вагоне туалет был открыт. Варя еще раз выругала про себя нерадивых проводников. Когда она возвращалась, девушки в тамбуре уже не было. В пепельнице дымился окурок. Варя вошла в свое купе и забралась на верхнюю полку. Ей не скоро удалось уснуть. Сон одолел ее только тогда, когда она смутно подумала, что теперь спать не имеет смысла – скоро Москва… Когда она слезала с верхней полки, соседки внизу уже вытаскивали в коридор свои сумки. Парень с верхней полки тоже исчез. Варя наскоро причесалась, выглянула в коридор. В окнах вагона мелькали подъездные пути Ленинградского вокзала. День был серый, судя по всему – прохладный. На оконных стеклах дрожали капли дождя. «Подожду, когда коридор освободится, – решила она. – Андрей, наверное, тоже ждет». Во всяком случае, в коридоре она его не увидела. Наконец, поезд затормозил. Она дождалась, когда коридор почти опустеет, вышла и заглянула в соседнее купе. Там было пусто. На верхней полке, где ехал Андрей, лежало скомканное одеяло. Мужа не было. Она вскочила на лесенку и заглянула на багажную полку. Его сумка была там. Она обратила внимание на то, что на столе, среди чашек с недопитым кофе, стоял один нетронутый пластиковый лоток с питанием. Он был даже не распечатан. Больше никаких следов пассажиров. Впрочем… Она увидела на столе, рядом с лотком, сложенный билет с надорванным уголом. Развернула его… Это был билет мужа – на его фамилию, с его местом. Утром проводница прошла по купе и вернула всем билеты. Остальные пассажиры из его купе унесли билеты с собой. Андрей к своему не прикоснулся. Так же, как к сухому пайку. Варя занервничала всерьез – в конце-концов, где сейчас околачивается муж? В вагоне уже совсем не осталось пассажиров. Она с трудом стянула вниз сумку мужа. Обратила внимание на то, что «молния» наполовину раздернута. Варя прекрасно помнила, что, когда упаковывала его вещи, фотоаппарат положила наверх. Теперь его не было. Но в остальном, вещи лежали так, как она их уложила в гостинице. Она закрыла сумку, уложив туда лоток с питанием, взяла со стола билет и вышла в коридор. Туда же вынесла свои вещи. И задумалась. Что же теперь делать? Вытащить сумки на перрон? И тащиться с ними домой? «Ну нет, – с досадой подумала Варя. – Я надорвусь. И где он шатается? Может, тоже вышел?» Она пробежалась по вагону, заглядывая в опустевшие купе. Андрея нигде не было. За этим занятием ее и застала вернувшаяся в вагон проводница. – Извините, – начала Варя, предупреждая ее вопросы. Было видно, что девушка, застав в вагоне пассажирку, слегка удивлена. – В соседнем купе ехал мой муж. Его вещи на месте, а его самого нет. Как-то странно! – Какое у него было место? Варя показала ей билет Андрея. Девушка вошла в купе, заглянула наверх, будто ожидая, что пассажир там спрятался, и пожала плечами: – Ну вы же видите, его нет. Может, вышел на перрон? – А сумку бросил? – возразила Варя. – Вы не помните – когда утром отдавали билеты, он был в купе? Девушка нахмурилась и покачала головой: – Я ведь не могу всех пересчитывать. |
