|
Многих других родственников – с детьми! Князь Дмитрий Оболенский-Овчинин погиб за нескромное слово – царь вонзил ему нож в сердце во время обеда. Князь Михайло Репнин не позволил унизить себя толпе опричников, и был через несколько дней умертвлен во время молитвы в святом храме! Без вины, без суда убили князя Юрия Кашина; победителя казанцев князя Михаила Воротынского с семьей послали на Белоозеро; наведший ужас на крымцев Иван Шереметев был мучим в кандалах, в темнице, а брат его Никита, думный советник и воевода, израненный в битвах, был удавлен. Во имя чего? Укрепления государства Российского?
«Москва устала от страха, – пишет Карамзин. – Кровь лилася; в темницах, в монастырях стонали жертвы…». Можно и сегодня, спустя 400 с лишним лет, восстановить имена знатных людей, безвинно казненных, сосланных или «произведших бегство в чужие земли». Но кто сосчитает простых россиян, погибших от кривой сабли, глумлений пьяной и яростной банды опричников, от голода (все отобрано, пашня конями вытоптана, дом сожжен). Ни оправдать, ни объяснить. Еще одна волна казней невинных прокатилась на Руси после бегства князя Андрея Курбского, «мужа битвы и совета», участника всех блестящих завоеваний, реформ, некогда любимца и друга царя. Представители древнейших российских фамилий (с детьми малыми!) были жестоко казнены по приказу грозного царя (среди видов казней: и на кол сажал!). Обвинили всех, без суда казненных, что будто бы с Курбским «умышляли» на жизнь Иоанна. Набирала силу опричнина. Все более кровавым становилось царствование Иоанна IV Васильевича. Доходит в повествовании Карамзина о той жестокой эпохе дело и до «черных людей». С искренней печалью пишет он о новых налогах на крестьян, о разорении деревень, о бесправии всякого, кто не принадлежал к «кромешникам» (так прозвали опричников – «извергов тьмы кромешной»). Опричники разоряли купцов, ремесленников, горожан. Что укреплял в государстве Российском такой разор? «… Люди земские, от дворянина до мещанина, были безгласны, безответны против опричных». Безгласны были целые города и земли. Н. Карамзин описывает с ужасом и негодованием ложное обвинение в измене Новгорода и осуждение Иваном «на гибель и Новгород и всех людей, для него подозрительных или ненавистных». А по пути – разорение Клина, убийства, грабеж славного города, «где никто не знал вины за собою… Домы, улицы наполнились трупами, не пощадили ни жен, ни младенцев». С «обнаженными мечами» шел «смертоносный легион» Ивана Грозного от Клина до Городни и далее. Мимоходом в уединенной тесной келье Отроча монастыря по приказу царя Малюта Скуратов задушил великого иерарха российской церкви Филиппа Колычева. Пять дней жил царь в одном из монастырей, пока опричники громили старинную Тверь, убивая и грабя соотечественников более жестоко, чем тумены хана Узбека в 1327 г.! Так же свирепствовали в Торжке. И потом – убивали в дороге всех встречных, ибо «поход Иоаннов долженствовал быть тайною для России!». Фантасмагорической хроникой предстает перед читателем подробное описание H. М. Карамзиным разорения Новгорода. А потом – лживые обвинения пленных новгородцев, пытки их и казни в Москве, которая, «приученная к ужасам, ещё могла изумиться!». «… Иоанн достиг наконец вышней! степени безумного своего тиранства; мог еще губить, но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями лютости». Иоанн сам участвует в пытках и убийствах подданных, вместе с ним – старший сын царевич Иоанн («Как бы для того, чтобы отнять у россиян и надежду на будущее царствование!» – пишет Карамзин), так что не будем проливать слезы сожаления у знаменитой картины И. Е. Репина. Останься жив старший сын Грозного, не известно, какую Россию мы бы имели… Голод и мор помогали тирану опустошать Россию. |
