Он миновал целых два квартала, когда заметил вдали темную мужскую фигуру. Человек бежал, широко размахивая руками и легко перепрыгивая через гнилые бревна и когда-то брошенные строителями куски свай. Он определенно не знал, что за ним кто-то гонится, и даже не оглядывался. И тем не менее, несмотря на то что священник прибавил ходу, дистанция между ними продолжала увеличиваться. А когда вдоль дороги потянулись однообразные шанхайские бараки, человек просто исчез – словно растворился в воздухе. Некоторое время отец Василий еще пытался «взять след», но минут через пятнадцать, осознав бесплодность своих попыток, побрел назад. Плечо саднило, по груди текло что-то мокрое, и он понял, что швы, наложенные после нападения на него в храме, разошлись. Но заниматься собой было некогда, нужно было звонить в патриархию.

– Ничего не трогайте. Мы высылаем специалиста, – только и сказали в патриархии.

– Как я могу это не трогать?! – прорычал отец Василий. – Сегодня же Рождество!

– Не беспокойтесь, он успеет, – строго заверили его на том конце провода.

– Может, в милицию позвонить? – предложил священник. – Вдруг у них данные на этих сатанистов есть?

– Вы лучше поспешных выводов не делайте и до приезда нашего специалиста лучше ничего не предпринимайте, а просто подождите, – мягко, но настойчиво сказали отцу Василию и положили трубку.

Священник застонал и снова кинулся в нижний храм.

– Вам помочь?! – крикнула вслед все слышавшая Ольга.

– Нет, Олюшка! Тут ничем не поможешь… – отмахнулся отец Василий. – Ради бога, не выходи никуда!

В мгновение ока он снова оказался в нижнем храме и коснулся пентаграммы рукой. Меловая линия кое-где была стерта, словно богопреступник пытался уничтожить следы своего пребывания как раз в те секунды, когда священник столь неторопливо обходил территорию… Отец Василий еще раз осмотрел жуткие выбоины в штукатурке стен и помятые оклады и, схватившись за голову, выбежал наружу; он совершенно не представлял, как успеет устранить все это до того, как появятся прихожане.

Чтобы не разорваться от горя, он занялся подготовкой к празднику, но плечо болело слишком сильно, и он, осторожно сняв рясу, глянул на порез. Так и есть! Стянутая швами кожа полопалась, и теперь из-под нее обильно сочилась кровь. Священник вздохнул и понял, что к врачу идти все равно придется…

В приемном покое его встретил тот самый молодой хирург, что накладывал ему швы в прошлый раз. Он глянул на рану и застонал от неудовольствия:

– Я же говорил вам, батюшка: никакого бокса! Такие швы красивые были! А теперь вся моя работа насмарку! Вы чем вообще думаете? А, батюшка?!

Священник лишь виновато пожал плечами.

Он терпеливо дождался, когда хирург стянет вместе и сошьет края раны, со скорбным видом выслушал все, что сказал ему расстроенный врач, вернулся в храм, но мысли все равно были только об одном: что теперь делать. Конечно, некоторое время в нижний храм можно не спускаться. А если принесут крестить младенцев?! А их точно принесут! Он не знал, что делать.

Но спустя каких-то три часа после звонка в Москву, как раз в тот момент, когда хор запел «Честнейшую Херувим», в храмовых дверях возникла Ольга, а рядом с ней – высокий крупный бородатый мужчина.

«Он!» – понял отец Василий и удивился, до чего же быстро прислала патриархия своего специалиста. Мужчина деловито кивнул отцу Василию, спросил о чем-то Ольгу, и они вместе вышли во двор.

Только на кратчайшем перерыве священник сумел вырваться и бегом помчался в нижний храм. И Ольга, и посланец патриархии были еще здесь. Москвич, судя по всему, уже закончил осмотр места происшествия и прятал в карман компактную «мыльницу».