Но не тут-то было. Как только мое сознание начало гаснуть, сильнейшая боль пронзила мое тело, и я выгнулся, застонав.

— Что, боги тоже чувствуют боль? — спросил Вейс.

Он не был похож на садиста, каким был Окурок, но он привык добиваться своего и теперь решил сломить меня болью. Непонятно только, к чему его слова о богах. Он не мог знать о Худжгархе. Или… это дело рук Рока? Тогда все гораздо хуже, чем я предполагал.

— Поверьте, юноша. Я не любитель пыток, но вы мне не оставляете выбора. Как только мы придем к взаимному пониманию, вас освободят, но перед этим вложат программу уничтожения Демона. Для страховки, — пояснил он. — Продолжайте, док, я подожду в соседней каюте.

Пухлый мужчина с седыми волосами посмотрел на Вейса.

— Блюм, ты уверен, что это бог? — В его голосе слышалось сильное сомнение.

— Нет, но чудеса на корабле происходят. — Вейс слегка улыбнулся. — Продолжай, и посмотрим, бог он или нет.

Блюм вышел, и мне захотелось плюнуть ему вслед. Но что толку, этим я покажу только свою слабость.

Новая боль накрыла меня с головой. Она распространялась по всему телу и заставляла меня сжиматься и стонать. Через пять минут я орал как оглашенный. Сначала я хотел показать свою мужскую гордость и стойкость, как индейцы, которые смеялись в лицо пытавшим их палачам, но силы воли мне хватило ненадолго. Я не мог пробиться к Лиану и не был уверен, что получу от него помощь. Я раньше не задумывался, способен он защитить меня от боли или только может преобразовывать мое тело. Боль накатывала волнами, не давая мне времени подумать и пожелать что-либо. Кроме того, я не хотел выдавать свои возможности и, стараясь криком облегчить свои страдания, орал до хрипоты.

Старый док знал толк в том, как заставить человека чувствовать боль. В меня были воткнуты тонкие электроды, и импульсы, проходящие через мое тело, заставляли меня испытывать нечеловеческие муки. Молнии Лиана были семечками перед этой пыткой. Я не мог уйти в беспамятство и убежать от боли, не мог позвать на помощь Лиана или Брыка. Я не мог отключиться от спазм и судорог. Как только волна боли проходила, я сжимался от страха опять испытать боль, и она приходила снова и снова, сводя меня с ума. Я не мог думать ни о чем другом, кроме боли и, собравшись с силами, заорал:

— Лиан! Помоги! Почему ты меня бросил? — Последнее слово я прохрипел, давясь криком.

Но шли минуты, а может, даже часы, а Лиан не показывался.

— Гад-ды! Я припом… А! А! — не успел я договорить и стал погружаться в беспамятство.

— Пока хватит, — услышал я голос дока, — дадим ему минутный перерыв, иначе он сойдет с ума.

Мне было ужасно плохо, я хотел просто висеть и ни о чем не думать. Отдохнуть, только отдохнуть. Боже, какое это блаженство — не испытывать боль. Но появился Брык.

— Командор, я тут ничего поделать не могу. Тебе нужна помощь живых. — Этот программный человечек раньше меня понял, что мне нужно. Он вернул меня к действительности, напомнив, что времени у меня очень мало.

Я вспомнил о своем «джокере» и потянул нить. Увидел своего бойца, как на картинке, и, позвав его, приказал:

— Найди меня и освободи!

Я постарался показать ему, где нахожусь, но перед глазами была мутная пелена и все расплывалось.

— Ищи, где док, — прошептал я.

Генри Мун вышел из своего места заточения. Он спокойно и уверенно прошел к соседней каюте, где жили помощники дока, и вошел. Выстрелами из стайеров с двух рук уложил троих парней. Подошел к одному и ногой сломал ему руку.

— Где док? — спросил Генри, не обращая внимания на крик раненого.