– Не знаю, – покосилась на экран телефона, увы, тот уже погас.

На что он взял телефон и зачитал:

– Завтра в то же время или можно пораньше? Васильев П. Как объяснишь? – резким движением развернул к себе жену. – М м? В двенадцать ночи. Васильев П. Отвечай! – заорал так, что у нее уши заложило.

– Наверно отец одного из детей, – пробормотала трясущимися губами.

– Правда? В полночь пишет училке? Спрашивает, можно ли повторить, но пораньше? Ты меня за дурака держишь?! – схватил ее за горло.

– Дима, я правду говорю. Клянусь, мне скрывать нечего, – ощутила спиной жар от утюга, а муж все напирал и напирал. – Пожалуйста, перестань. Давай спокойно поговорим.

– О чем говорить, а? О чем, когда моя жена раздвигает ноги перед всеми подряд? – и толкнул.

Сейчас же Саша взвизгнула, прижавшись спиной к раскаленной поверхности утюга.

– Пусти! Мне больно!

– А мне не больно, дрянь?! Мне не больно?! – и швырнул ее на пол, следом полетела и гладильная доска. – Я с тобой еще разберусь! И с хахалем твоим!

Спустя пару минут входная дверь за ним захлопнулась, а Саша скорее подняла утюг, вытащила вилку из розетки. Такого еще не было! Да, Дима ругался, даже угрозами сыпал, но чтобы так! И тотчас застонала от боли, кожу немыслимо жгло, будто кусок живьем содрали.

Девушка поднялась и застыла в растерянности. Что делать? Сейчас он за горло схватил, из за чего она обожглась, а дальше? Задушит в порыве гнева? Или забьет до смерти? Ведь даже разобраться не попытался. Только вот сидеть и ждать, что будет дальше, не хотелось совершенно. И становится жертвой домашнего насилия тоже. Да и остались ли чувства к этому человеку? Все шесть месяцев она живет словно на вулкане, того и гляди рванет. Домой идет, боится, в квартиру заходит, начинает откровенно трястись. И лишь одно крутится в голове – как бы не ошибиться, не разозлить. Ну и в постели… в постели то же самое, лишь бы не показаться недовольной. Если муж заметит хоть что то, он не подумает на себя, он тут же обвинит ее, мол, где то с кем то ей наверняка лучше. Нет, это не та жизнь, о которой она мечтала. А сегодняшний случай говорит об одном – пора бежать.

А когда бежать? Прямо сейчас? Саша принялась искать глазами свой джинсовый рюкзачок, с которым не расстается вот уже лет десять. Там у нее все самое важное – паспорт, зарплатная карта, кое какая наличность и главное, документы с ключами от дома тети, которые хранятся в потайном отсеке на всякий случай. Домик в селе Пучки перешел к ней по наследству всего то три месяца назад, она и не была там еще ни разу с момента окончания школы. Тетя последние несколько лет жила в городе к врачам поближе, а дом вроде собиралась одно время продать, но так и не продала – оставила племяннице. Саша решила сохранить наследство в секрете, поскольку поведение мужа давно наводило на неутешительные мысли. И, кажется, настало время посетить Пучки… Когда то в далеком детстве она ездила к тете в село на каникулы и ей там нравилось, тогда как мама всегда кривилась и называла Пучки грязной дырой.

Девушка следом за рюкзаком, куда добросала остальные документы, взялась за сумку. Вещи собрала быстро, ибо не выбирала, что брать – засовывала все подряд. Но если Дима вернется сейчас, ей конец. К счастью, квартиру удалось покинуть до возвращения мужа, он, скорее всего, отправился к матери, которая жила в соседнем доме. Увы, это даже хуже, чем, если бы он просто напился. После каждого похода к свекрови, Дима приходил домой еще более злым. Карина Ивановна недолюбливала невестку, все то ей казалось, что сын совершил ошибку, тогда как жениться надо было на другой девочке, на какой именно никогда ею не уточнялось.

Выбежав из дома, Саша отправилась пешком к метро. Благо, то располагалось в пяти минутах ходьбы.