— О, Ли, умоляю тебя, оставь свой унылый вид хотя бы в день нашей свадьбы! Что подумают люди?

— Не дергай ребенка! — упрекнула ее бабушка. — Свадьба-то не у нее. И выглядит она так, как ей хочется.

— В этом случае я не намерена тратить силы на то, чтобы поднять ей настроение. Особенно сегодня. У меня и так забот полно, — раздраженно махнула рукой мама, надулась и стала смотреть в окно.

Я никогда раньше не обращала внимания на ее сходство с маленьким капризным ребенком, который непременно требует, чтобы все его желания исполнялись.

Напоследок я снова оглянулась на родной дом. В дверях все еще стояли Кларенс и Свенсон, а мне вспомнились времена, когда я играла, но ушки при этом держала на макушке, и стоило мне услышать у входной двери шаги и голос дворецкого, стремглав неслась вниз. А папа, как бы ни устал с дороги, обязательно улыбался и подхватывал меня на руки, после чего я звонко и весело целовала его в щеку. «Вот как надо встречать морского волка, а, Кларенс!» — всегда со смехом восклицал отец.

Я как сейчас слышу его звучный голос… Дом исчез за поворотом, и у меня появилось саднящее душу ощущение, что детство кончилось.

При въезде в Фартинггейл великолепные ворота по традиции раскрыли свои объятия. Или заглотнули меня? Так или иначе, было в этом что-то ритуальное. Хочу я того или нет, но отныне этот уголок земли становится моим домом…

Все дорожки были насухо вычищены от снега, все дверные ручки, петли, кольца надраены до блеска, и еще с полдюжины человек доводили до совершенства окна и ставни.

Свадебный декор в сочетании с рождественским создавал фантастически праздничный вид. Гирлянды цветных лампочек висели на кустах и невысоких деревьях, ели светились многоцветьем огней, причудливой формы подвесные лампы украшали высокие липы. Всюду были разбросаны нити золотого и серебряного дождя.

Снеговик Троя хотя и осел под солнечными лучами, но стоял на прежнем месте и в честь торжества даже «приоделся» — теперь на нем были шляпа-цилиндр и черная бабочка на шее. Картина эта ужасно меня развеселила, хотя мама ворчливо заметила, что снеговик портит весь вид и лучше бы его разрушить.

— Да что ты, мама, Трой не переживет этого. Он так старался, создавая его.

— Для игр, Ли, должно быть строго отведенное время и место. Тони придется пересмотреть свое отношение к брату. Нельзя бесконечно потакать ему. — И добавила, увидев бабушкин недоуменный взгляд: — Ничего, теперь я здесь и все будет по-другому.

Внутри дома заканчивались последние приготовления. В бальном зале оркестр уже настраивал инструменты, кухня в полном составе возилась у огромных столов с угощением. Шаферы столпились около священника, как перед матчем футболисты вокруг тренера. Мать сразу отправилась в свои апартаменты, где ее ожидал новый личный парикмахер. Постепенно народу в доме становилось все больше, по коридорам сновали женщины, девушки и девочки из невестиной свиты, цветочницы и изнемогающие в ожидании гостей фотографы. У дверей маминых комнат дежурил репортер из великосветского издания, который надеялся взять у счастливицы интервью.

Трой пребывал в полном восторге. То и дело «водил экскурсии» по своей игровой комнате, где были собраны сокровища игрушечных дел мастеров, постоянно раскланивался с нескончаемой чередой тетушек, дядюшек, бабушек и кузин. Мне до сих пор в голову не приходило, что такой громадный особняк может быть настолько запружен людьми. Толпы гостей казались бестолковыми и суетливыми, однако к началу церемонии всё и все обрели свое место.

Я среди множества женщин свиты стояла в верхнем коридоре. У каждой из нас был букет роз. Вдруг в толпе замелькала маленькая фигурка в смокинге и бабочке. Это был Трой.