– Ну, пара минут у нас еще есть. Мак, посмотришь, что там с дверью?

– Бэх, посвети, – мессариец склонился над замком. Зазвенели отмычки.

– Ну как? – девушка попыталась заглянуть ему через плечо, чуть не подпалив торчащую во все стороны русую шевелюру.

– Намертво! – непререкаемым тоном профессионала объявил Макобер. – Надежно, как сундук катэнского барыги. По крайней мере, с этой стороны явно не откроешь.

– И других дверей не видно…

Бэх становилось все хуже и хуже. Медальон начал оттягивать шею, точно камень утопленника. В ушах зазвучало негодующее рычание тигра, сверля мозг, не давая сосредоточиться.

– Да ладно, не паникуй! – голос мессарийца был, как обычно, полон оптимизма. – Молится же тут кто-нибудь. Не думаю, что Орроба столь неприхотлива, чтобы довольствоваться жертвами всего раз в неделю.

Стоило Макоберу произнести имя богини, как разом вспыхнули укрепленные на стенах факелы. Мессариец восхищенно присвистнул:

– А мы-то мучались! Терри, ты случаем не был знаком во-он с той дамой?

И мессариец показал на проступившую за алтарем фреску. Женское лицо на ней приковывало к себе взгляд, завораживало, не отпускало. Оно менялось на глазах, превращаясь из чеканного лика холодной придворной красавицы в простоватую деревенскую девчонку, отрешенный взгляд воительницы через мгновение становился кокетливым взором куртизанки.

Присмотревшись внимательнее, Макобер неожиданно заметил, что девушка слегка, нет, даже очень и очень похожа на Янту, обещавшую дождаться его из того, первого плавания на «Белом альбатросе», отправившемся пощипать байнарские галеоны. Да только рейд тот оказался куда дольше и сложнее…

– Знаешь, Мак, что-то в ней такое действительно есть… – прищурился Терри.

Образ ускользал, будил странные, расплывчатые воспоминания. Кажется, это было в Альдомире … Нет, все же в Хаттере. Конечно, в Хаттере! Затейливо уложенные косы, насмешливые карие глаза, кокетливая родинка над губой…

– Нет, не узнаю, – Макобер удивленно обернулся на неожиданно хрипловатый голос лунного эльфа, но лицо Терри, как обычно, ничего не выражало. – Впрочем… Ну, конечно! Позвольте, господа, представить вам Ту, У Которой Нет Лица, владычицу этого скромного храма.

Глаза женщины на портрете опасно сузились, словно она попыталась получше запомнить лунного эльфа – и тут же под высокой прической действительно появилось клубящееся черное пятно.

– Айвен, – голос Бэх дрогнул.

– Наверняка отсюда существует переход в донжон, – маг мягко взял Бэх под руку. – Сколько ты еще продержишься?

– Недолго, – коротко ответила жрица. – Зря… Зря я предложила сюда зайти.

– Не говори ерунды, – Айвен решительно повернулся к эльфу. – Торрер, давай начнем с портьер. Мак, посмотри за алтарем.

Только бы они успели! Бэх чувствовала, как храм давит на нее глухими каменными стенами. Внезапно ей стало невероятно душно, на лбу выступила испарина. И запах, этот проклятый запах. Что же он ей напоминает?

Смерть? Нет, Смерть пахнет по-другому. Со Смертью можно бороться, ей можно рассмеяться в лицо. Здесь же пахло покоем и безысходностью. Вечностью, из которой не было пути назад. Как не было выхода из этого храма.

Тем временем Торрер уже отодвигал в сторону одну из портьер. За ней, в неглубокой нише, покоился внушительных размеров сундук.

– Приятный сюрприз, – пробормотал эльф, пробуя приподнять крышку. Та не поддалась.