– Прости мам. Я не знаю как. Но это само собой получилось. Пошли купаться – и вот, – не утаивая ничего, я рассказал по порядку, как все было, но радости на ее лице не прибавилось.

– Говоришь, ударил ту тварь кулаком, и она отстала? А какой рукой? – я пошевелил пальцами правой, давая понять, что ею. – Ну-ка, дай осмотрю. Много я всякой магии видела на своем веку. И о свете тоже слышала, хоть и давно. Очень давно.

Она самым внимательным образом ощупывала ладонь. Каждый сустав, каждую мышцу, пока не добралась до основания. Стоило ей надавить в нужном месте, как я и сам почувствовал, что там что-то есть. Мама нахмурилась, в свете лучины я видел, как она что-то нашептывает на певучем эльфийском языке.

– Никому и никогда не говори о том, что произошло. Ты понял? Это очень, очень опасно! – дождавшись, пока я утвердительно кивну, мама встала. – Так, лежи здесь, Солнышко. Мне нужно отойти ненадолго. Перекусить и вообще, – после этих слов она торопливо вышла наружу, а я с интересом стал рассматривать, что же она нашла.

Глава 4

Под кожей был небольшой кружок сантиметров трех в диаметре. Идеально ровной формы. Будто обвели каплю железа. Чувствовать в себе нечто чуждое непривычно, но в то же время казалось, что оно всегда было со мной. Что это не является чем-то инородным. Я полежал еще немного и тут понял, что жутко хочется в туалет. Может, я и не ел, но пить-то точно давали. Хотя, если отец в кузне три дня, значит, и я в кровати столько же провалялся.

По стеночке, по стеночке, аккуратнее. Да что со мной творится? Едва же дошел. Закатав рубаху, я с ужасом смотрел за зеленой струей, светящейся в темноте. Ох, белый хорек пушистый зверек. Кажись, Наоми с природной магией перемудрила. Вряд ли она такого эффекта добиться хотела. Может, оттого и хреново?

Взглянув на полупрозрачную надпись «Бытие», я мысленно задержался на ней. А потом ахнул и, чтобы не упасть, сел возле стеночки.

«Джон Грейстил наносит удар – гвоздь. Получен критический урон. Кровотечение максимальное».

Ох, бобушки-воробушки. Как все плохо-то. А надпись, идущая следом, еще хуже.

«Вы умерли».

Вот так просто. Умерли, и все. Ни спасибо, ни до свидания. И никакого загробного мира. Хорошо хоть, не последняя запись во всем Бытии. А то умереть от случайной атаки собственного отца было бы совсем тупо. Из серии: чем я тебя породил, тем я тебя и убью.

«Наоми Голдофирель применяет магию крови – передача сил. Эффекта нет, объект мертв. Передача продолжается. Вы нанесли критический урон истощением – Наоми Голдофирель. Ошибка, объект жив. Ошибка, получено второе дыхание. Здоровье восстановлено, крайне мало. Объект при смерти».

Чего вдруг ошибка-то? Все нормально, как и должно быть. Я жив, мама меня спасла, пусть и ценой невероятных усилий. Почему вдруг не нормально?

«Получены проклятья: зеленая кровь, светящийся. Характеристики понижены. Все спасброски на ловкость и силу –2 до полного восстановления выносливости».

А вот это уже плохо. Как сейчас помню, было у одного из работников такое. И все у него получалось плохо. Правда, у него постоянное было. Что-то со спиной. Внешне здоровенный полуорк, но ни дров поносить, ни воды. А если брался за тяжелую работу, потом лежал несколько дней. Может, хоть что-то хорошее было в последние дни? А то читать про то, как мне фигово, не очень хотелось. Я и так это ощущал на себе.

Пролистав вверх на три дня назад, я с удивлением увидел надпись, которая так встревожила отца.