– Забавно, – хохотнул сдерживающийся до этого сосед по замку, – щенок, говорите? Посмотрите, какие у него зубки. Это скорее дракончик. Вот только угрозы твои так и останутся угрозами, Майкл. Иначе ты станешь врагом не одного из здесь присутствующих, а системы.

– Я буду действовать исключительно в рамках законов Длани, – ответил я, растягивая в улыбке губы, – дуэль равных еще никто не отменял. До смерти. А потом дуэль с его наследником и всеми мужчинами, которые не захотят отдавать трон.

– Ого, – розовощекий Ганг Трай откинулся на спинку кресла, – а ведь это даже не угроза, посмотрите на него. Он действительно собирается это сделать. И что, граф, вы в самом деле готовы к встрече, ну, например, с лордом Вейшенгом в равном бою?

– Он знает, – спокойно ответил я. – Как считаете, господин преподаватель, я готов сразиться с вами на равных? Ведь до вас доходили слухи.

– Они до всех доходили, – кивнул глава Уратакоты, – легендарное заклинание. Да только оно против толпы, а не одного существа, и у тебя не хватит всей крови в теле, чтобы его выполнить.

– Я имел в виду другое. То, которым мне удалось убить крысотитана, или то, которым я уничтожил без всякой поддержки несколько сотен призванных демонических насекомых, или…

– Понятно, мальчик освоил заклинания Крови. А что с Душой и Телом?

«Встать!» – я активировал базовое заклинание магии Души, не прибегая к голосу или вытянутой руке. Эффект был сногсшибательным. Встали все, кроме того, на кого оно было направлено – Вейшенга. Ректор академии гладиаторов, скорее всего, ожидал от меня подобной выходки, а потому сидел в кресле надменно расслабленно.

– Это возмутительно! – крикнул Боджинг, ни к кому конкретно не обращаясь, – вызовите на дуэль, а уже потом атакуйте. Это оскорбление, при этом массовое. Кто это сделал?

– Если я скажу, что это был мой сын – вот это будет оскорбление для всех нас, – уточнил Рейнхард, – ведь мы не должны подчиняться магии напрямую. Каждого с детства учили от нее защищаться, мы же потомственные дворяне, в конце концов! А то, что господин Вейшенг спокойно сидит, может означать, что импульс пришел именно от него. Ведь внешних признаков приказа не было.

– Я просто был готов к выходке этого сопляка, – пренебрежительно ответил ректор, – но вы правы, признать это – значит получить смертельное оскорбление. А вот я, как старший… «На колени!»

Я чувствовал приказ, ощущал его, понимал, что от меня требуется. Да и Вейшенг не стал мелочиться, отдав команду вслух, он давил как мог. Вот только мне на все его попытки было наплевать. Совершенно. Его команда меня не касалась. Как не коснулся тогда приказ перерожденного Святогора. Немного постояв, под абсолютно ошалевшими взглядами окружающих, я подошел к столу и, взяв свободный стул, сел чуть в стороне. Молча.

– Кхм, – прочистил горло, после минуты гробовой тишины, адмирал Пелахгуана, – это, конечно, внушает. Что вы скажете, ректор? Ваш ученик, кажется, превзошел вас, по крайней мере в защите.

– Скажу, что это крайне странно, ведь его этому никто еще не учил. Сражения, конечно, закаляют, и, не буду спорить, даже дают некоторые знания. Но не такие. Насколько понимаю, это будет родовым секретом Рейнхардов? – обратился он явно ко мне. – Вы передадите его по наследству?

– Да, конечно, если мои дети выдержат такую ношу, – кивнул я, бешено соображая, что же только что произошло.