— Ну, наверно, вы правы, — после раздумья согласилась девушка, — хотя здесь, в Бальтаре, я в безопасности. Это признает даже отец, если, конечно, не упрется, желая настоять на своем. К тому же, — мрачно добавила она, — вряд ли меня можно превратить в оружие против него.

— Думаю, ты не права, — нахмурившись, возразила Каэрита. — И уж наверняка твой отец придерживается на этот счет другого мнения.

— Да? — Несколько мгновений Лиана не сводила с нее пристального взгляда, после чего тряхнула густыми, заплетенными в длинную косу золотисто-рыжими волосами. — Может, он так и думает, но на самом деле это ничего не меняет, госпожа Каэрита. Вы не хуже меня знаете, сколько людей жаждет, чтобы у него родился настоящий наследник. В Королевском Совете все только об этом ему и говорят, стоит только отцу появиться там!

— Уверена, вовсе не все, — возразила Каэрита, с удивлением видя, что обычная жизнерадостность на лице Лианы сменилась выражением глубокой горечи.

— Ох, конечно, не все, — согласилась Лиана. — Те, у кого есть сыновья подходящего возраста, чтобы жениться на наследнице Бальтара и Западного округа, таких разговоров не затевают. И те, кто считает себя достаточно молодым, чтобы самому претендовать на эту роль, тоже. — Она поморщилась. — А все остальные используют любой удобный момент, чтобы наброситься на него с обвинениями, словно стая дворняжек на привязанного к дереву волкодава. Сам факт моего существования дает им прекрасный предлог, чтобы досаждать ему.

— Неужели все и в самом деле так скверно? — спросила Каэрита. — Я хоть и избранник Томанака, но аксейка, а не сотойка. Томанак! — Она засмеялась. — Да и аксейка я не по рождению. Мои родители — крестьяне из Мореца! Так что я, конечно, наслышана об интригах среди придворных, но по собственному опыту мало что знаю об этом.

Лиане явно трудно было представить себе такое — чтобы женщина, удостоившаяся пояса рыцаря, да еще ставшая избранницей самого Томанака, была не сведуща в том, что так много значило в ее жизни. И еще девушку удивило, что Каэрита, казалось, искренне интересовалась ее мнением.

— Ну… — медленно заговорила она, и голос ясно выдавал ее желание быть максимально объективной, — я, может, немного преувеличиваю, но дело обстоит достаточно скверно. Вам известно, какие у Сотойи законы о престолонаследии?

— В самых общих чертах, — ответила Каэрита.

— Тогда вы знаете, что по закону сама я не могу унаследовать титулы и земли отца; они перейдут к моим детям. При условии, конечно, что у него так и не родится сын. Поскольку обычаи и традиции нашего просвещенного общества не позволяют женщине править, тот счастливец, которому удастся завоевать мою руку, станет регентом. Он будет правителем Бальтара и протектором Западного округа от моего имени до тех пор, пока эти титулы не унаследует наш первенец. Ну, а если, к несчастью, у меня родятся только девочки, он будет править, пока одна из них не произведет на свет сына.

«Грустно слышать иронические нотки в этом юном голосе», — подумала Каэрита.

— Так что, — продолжала Лиана, — две трети Совета хотят, чтобы отец решился наконец отослать мать и произвел на свет доброго, сильного наследника мужского пола.