|
Хотелось просто лечь на землю и ни о чем не думать часов сто — сто пятьдесят. В ожидании мы провели около сорока минут, очередь двигалась медленно. За нами образовался «хвост» из все прибывающих и прибывающих групп старателей и отдельных бродяг, которые с явным недовольством комментировали нововведения «альфовцев». Мои артельщики держались хорошо, только Михая приходилось передвигать с места на место. Андрон и Сажа соорудили для сапера нечто вроде табуретки из найденного неподалеку дырявого оцинкованного ведра и походного коврика. Парень терпел, хотя видно было, что держится он из последних сил. Рана не зажила окончательно, да и где ей было затянуться, коли последние десять суток прошли в сумасшедших «рывках» и коротких привалах. Возле будки «Бюро пропусков» наметилось некое оживление, а через пять минут в нашу сторону прошел капитан из особого отдела, которого я помнил по визитам в это заведение, а с ним пара бойцов из дежурной смены с бордовыми грязноватыми повязками на левом рукаве у каждого. Узнав меня, особист кивнул сопровождающим и сделал приглашающий жест идти с ними. Подхватив Михая под руки, наш небольшой отряд прошел внутрь периметра. Там, за будкой «бюро», нас поджидал хмурый, осунувшийся Василь с тоненькой пачкой прямоугольных листков из жесткого коричневого картона. Протянув их мне, Василь ногтем отчеркнул одну строчку на обороте верхней картонки: «Завтра, КПП — 14:30». Я кивнул, и мы разошлись. Вопреки моим ожиданиям, башню никто не занял. Напротив, нас ожидал приятный сюрприз: как только мы подошли к воротам, они открылись, и навстречу нам вышел Слон собственной персоной. Андрон бросился к отцу. Кивнув старшему из семейства Бурыкиных (так в миру звался Слон), я отдал приказ на размещение вновь прибывших. Сам с Сажей и Михаем отправился завершать наши дела. Сапера приняли в лазарет, хотя Светланы в этот раз не было. Вместо нее к нам вышла пожилая женщина-майор и, кликнув двоих санитаров, помогла молдаванину лечь на принесенные раскладные походные носилки. Я связался по заранее условленному каналу с представителем алхимиков. Сложностей не возникло, так как, ввиду хороших отношений «Альфы» и этого закрытого сообщество, клан алхимиков имел нечто вроде торгового представительства на базе группировки. Их эмиссар постоянно находился в одном из задних помещений бара «Старательский приют», где ранее проходили все наши переговоры. Видимо, о моем прибытии уже стало известно, потому что ответ пришел буквально через пять секунд. В сообщении говорилось о готовности посредника к немедленной встрече. Я обернулся к Саже: — Что скажете? — Наверное, вам лучше согласиться на встречу. Братья не станут меня устранять, так как непосредственной угрозы раскрытия тайн клана больше нет. Само собой, я пройду проверку на лояльность, но через пару дней все закончится. Вы подумали над моей просьбой? — Хорошо, если не передумаете — возьму в группу. Но только одно условие… — Согласен на любое. Для нас главное — знания и информация. — Вот это и есть мое условие: без моего ведома ни знания, ни информация к вашим собратьям не уходят. Иначе просьба отклоняется. — Обещаю… Нет! — алхимик даже прижал правую руку к груди. — Я клянусь, что ничего без вашего разрешения собратья не узнают. Хотя это и тяжело. Но я все понимаю. — Тогда договорились. Но если… — Клятва алхимиков священна. Мы никогда не нарушаем данного слова. — Там видно будет. Уже пришли. Пойдемте внутрь… Комната ничуть не изменилась, как, впрочем, и фигура в капюшоне, сидящая за столом и прячущая кисти рук в широких раструбах рукавов пыльника. Лишь легкое движение остроконечного капюшона дало понять, что нас заметили. Сажа стоял чуть позади меня слева и не двигался. Между Посредником и бывшим заложником произошел интенсивный обмен мыслеобразами. |
