В свой дневник она списала правила ухода за детьми, по которым хотела бы воспитывать новорожденного. Спартанская строгость этих наставлений противоречила обычаям той эпохи: Ее Величество была уверена, что для формирования ребенка, крепкого здоровьем и сильного духом, необходимо удалить ночных нянек, избавиться от меховых покрывал, приучать его к закаливанию холодной водой и много времени проводить в играх на свежем воздухе… Ни отец, ни мать не посмеют высказывать малейших возражений по поводу содержания этой программы. Авторитету Ее Величества подчинялись все домочадцы. Не в том ли и заключалась ее ошибка, что она не умела любить, не подавив человека?

Наконец 12 декабря 1777 года в одиннадцать часов утра Мария без всяких осложнений родила прекрасного малыша, которого назвали Александром. Сто артиллерийских залпов, прогремев, возвестили во все концы города об этой новости. Повсюду разливался колокольный звон. Придворные поздравляли друг друга в коридорах дворца. Императрица ликовала: она теперь не мать, она теперь бабушка. В течение всего времени родов Екатерина находилась рядом с невесткой, вместе с акушерками. Как только новорожденный появился на свет, был омыт, запеленут и крещен, она тут же схватила его и унесла к себе. Мария и Павел едва увидели своего сына, как он исчез в лабиринтах дворца. Это отделение грудного ребенка императорских кровей от родителей стало правилом при Российском дворе. И никто не смел тому перечить. Родителям, лишенным проявления любви к своему ребенку, оставалась только горечь удовлетворения от выполнения династического долга, ради которого они и были воссоединены.

IV. Открытие европы

Каждый день теперь доставлял императрице дополнительный повод для радости, которая олицетворялась для нее внуком Александром, лежащим пока в колыбельке. Заодно она проверяла на лояльность сына Павла и невестку, предполагая, что однажды они все-таки с нетерпением заявят свои права на ребенка – а почему бы и нет? – и могут настроить против нее своих немногочисленных сторонников. Как бы то ни было, но она считала, что больше всех любит новорожденного и больше всех знает, как подготовить его к тому, что он должен будет уметь в жизни. В глубине души она желала бы, чтобы Александр остался сиротой. Утолив свой волчий аппетит по обладанию ребенком, она пишет Гримму, предвкушая те добродетели, которые будут ниспосланы провидением ее внучатому отпрыску: «Это будет исключительнейшая личность, если посредники не помешают мне развивать его». Посредник и посредница– это два презрительных выражения, которыми она называла супружескую пару великих князей. Она и сама порой удивлялась себе, обнаруживая иногда радикальные изменения в отношении к своей невестке. Скупясь на похвалу, она раскрывала теперь все недостатки этой женщины-ребенка: легкомысленность, эгоизм, лукавство, притворство, честолюбие и лучезарную глупость. Единственные вещи, которые занимают ее, – это здоровье и стремление к воспроизводству. Достаточно ли этих качеств для того, чтобы быть достойной звания великой княгини России? Что уж тут говорить! Эта дура принимает шокирующие позы и еще смеет рассуждать о распущенных нравах двора! Быстро охладев к ней, Екатерина больше даже не скрывала своей враждебности и к Павлу, и к Марии – она просто не обращала на них внимания. Сами же они, тем не менее, несмотря на явную враждебность со стороны царицы, продолжали оставаться во дворце, пребывая в тени, как гости, – одновременно необходимые и нежеланные.